Эссе “Бог, который любил ее”

История Зены и Ареса в сериале "Зена - королева воинов"

Автор: Cathy Young
Перевод: Natty
Содержание © 2002 собственность автора
Издание WHOOSH! © 2002 собственность Whoosh!

---

---

"Бог, который любил её" - замечательное эссе от Кэти Янг. Потрясающий и качественный анализ различных аспектов истории Зены/Ареса на протяжении всего сериала. Его будет интересное прочесть как шипперам, так и остальным поклонникам сериала.

Содержание

• Введение
• Начало
• Отступление: у них что-то было или не было?
• Он вернулся!
• Любит... не Любит... Любит...
• Насилие или Темный Роман?
• Безусловная любовь и искупление
• Отступление о любви, смерти и генетическом бессмертии
• После Сумерек: Арес и Зена в шестом сезоне
• Отступление об Аресе: Темная сторона Зены
• Так... что она чувствует?
• Что пошло правильно и неправильно с историей Зена/Арес
• Благодарность
• Ссылки

Введение

Что невероятно, так это то, что чувствуешь симпатию к этому персонажу... потому что он сделал ужасные, ужасные вещи, и все же в основе их, единственный способ, как это работает - если вы верите, что он действительно любит Зену, не просто желает заполучить назад то, что ускользнуло из его рук, а действительно глубоко любит ее. - Кевин Смит об Аресе. [Ссылка 01]

[01] Из всех историй в "Зене - Королеве Воинов", за исключением финальных серий, немногие были столь же спорны как отношения между Королевой Воинов и Аресом, Богом Войны. Решение создателей сериала превратить в пятом сезоне Ареса из противника Зены в потенциального влюбленного стало причиной значительного расхождения во взглядах и окончательного разделения между поклонниками. [Ссылка 02]

[02] Многие поклонники, которые видели Зену и Габриель как пару, рассматривали этот шаг как часть усиления "гетеросексуализации" сериала, перечеркивания не только лесбийского подтекста, но и связи между героинями. Противоречие было усилено фактом, что Бог Войны сделал Зене ужасные вещи в своих попытках вернуть ее на свою сторону, от сфабрикованного обвинения ее в убийстве в эпизоде “Выбор” (с1э6) к сведению с ума в “Фуриях” (с3э1). В пятом сезоне, он, казалось, колебался между романтичной преданностью и сексуальным домогательством. Это привело к заявлениям, что одобрение романа Ареса/Зены было эквивалентно потворствованию оскорбления женщин мужчинами и предательством основной феминисткой идеи сериала. Тем временем шипперы видели Ареса как искупленного его любовью к Зене, и многие обвиняли сабберов в том, что далее, в шестом сезоне, эти отношения не развились. [Ссылка 03]

[03] В этом эссе я останусь абсолютно в стороне от сексуальной политики сабберов против шипперов. Я постараюсь лишь проанализировать различные аспекты истории Зены/Ареса на протяжении сериала, иногда в контексте других знаменитых романтических историй в литературе и искусстве.

Начало

[04] Связь между Люси Лоулесс в роли Зены и Кевином Смитом в роли Ареса была очевидна сразу же, с самого первого появления Ареса в "Зене - Королеве Воинов" в первом сезоне, эпизоде 6 – “Выбор”. Сцены, в которых Арес пытается соблазнить Зену вернуться служить ему, явно наводят на размышления о сексуальном обольщении. После переноса Зены из ее тюремной камеры в роскошные покои Арес предлагает ей переодеться в платье, в которое он облачает ее после того, как она выскальзывает из своей сорочки. Позже он присоединяется к ней на кровати. В этом эпизоде, однако, сексуальная динамичность кажется прежде всего символичной, подчеркивающей соблазнение к темной стороне, абстрактной персонификацией которой является Арес. [Ссылка 04] Его реплика: "Он горит внутри тебя. Я горю в тебе. Ты чувствуешь меня как жар" больше относится к жажде "действия и силы", нежели просто жажде.

[05] Таким образом, несмотря на чувственный тон, интерес Бога Войны к Королеве Воинов первоначально, казалось, был преимущественно профессиональным: он хотел вернуть назад своего выдающегося последователя. Еще более очевидно это в “Родственных узах” (с1э20), где Арес изобразил из себя ушедшего отца Зены, и не было ни намека сексуального напряжения. “Узы” впервые ввели то, что станет регулярной темой - нежелание Ареса отнять жизнь Зены. Когда она провоцирует его убить ее, в последний момент он щадит ее.

[06] Во втором сезоне в эпизоде “Знакомый незнакомец” (с2э7) сексуальный аспект преследования Аресом Зены показан очевидным, когда, поместив душу мертвой Каллисто в тело Зены, он имеет страстные отношения с предполагаемой Королевой Воинов. Однако там нет никакого эмоционального приложения. Фактически, он планирует оставить настоящую Зену, запертую в теле Каллисто, в Тартаре.

[07] Ситуация принимает драматический поворот в следующем эпизоде, “Десять воинов” (с2э8). Арес теряет свою божественную силу, когда во время его приключений с Зеной и Каллисто в Подземном Мире, сбежавший из Тартара король Сизиф крадет его меч. Сизиф организует соревнование для группы военачальников, якобы с призом – вакантной должностью Бога Войны, но в действительности подстраивает все так, чтобы они поубивали друг друга, предоставляя Аиду их души в обмен на свое освобождение. Зена, все еще находящаяся в теле Каллисто, натыкается в таверне на потрепано выглядящего смертного Ареса и соглашается помочь ему вернуть его меч, когда узнает, что без Бога Войны обычные люди неспособны управлять своей агрессией.

[08] Хотя решение Зены помочь Аресу, конечно, основано не на личной симпатии, а на Высшем Благе (и частично желании вернуть свое тело), некоторый уровень связи между ними в замке Сизифа определенно заметен. Она чувствует, что должна защищать уязвимого экс-бога, тогда как он начинает показывать неожиданно привлекательные качества. Правда, когда мы встречаем смертного Ареса в первый раз, он - скорее пьяный бездельник. Но позже, однако, он довольно смело смотрит на перспективу собственной гибели, прося Зену в этом случае занять место божества войны, чтобы его работа не досталась одному из "тех животных". Арес также развивает немного понимания, что значит быть человеком - и чего стоит насилие. Он говорит Зене, что все может быть по-другому, как только он снова станет богом.

[09] Кроме того, Арес в “Десяти воинах” понимает, что он хочет настоящую Зену, а не только ее физическую оболочку. Когда она перевязывает его раны, полученные в драке с военачальниками, он отмечает, что даже в теле Каллисто она не меняется, ее рука - "теплая, уверенная, страстная - и в то же время нежная" - в отличие от Каллисто, которая похожа на золотую рыбку или дикое животное.

[10] Сначала ответ Зены на попытки Ареса решительно прохладен. Она отдергивает свою руку от его губ, а после того, как он крайне самодовольно сообщает ей о том, как он повеселился с Каллисто в ее теле, Зена объявляет намерение "принять длительную ванну", как только она вернется в собственную шкуру. Увы, более добрый, более нежный смертный Арес все еще отнюдь не джентльмен. Она сомневается в его способности измениться: "Мне хочется тебе верить, но ты забудешь свои слова, когда снова станешь бессмертным". Однако, когда Арес отвечает: "Думаю, ты будешь удивлена узнать, на что можешь вдохновить и человека... и бога". Зена как будто тронута. Они обмениваются нежным взглядом, который мог бы быть прелюдией к поцелую, но их прерывает военачальник, замертво падающий на пороге с топором в спине.

[11] Ретроспективно эта сцена может быть расценена как первый "шипперский" момент сериала, а весь эпизод, возможно, - как генезис отношений Ареса/Зены к пятому и шестому сезонам. Впервые мы видим "человечного" Ареса с некоторым потенциалом к хорошему, порожденным смертностью, но также, возможно, и его чувствами к Зене.

[12] В конце, однако, скептицизм Зены кажется оправданным. После восстановления бессмертия Арес вновь становится холодным и жестоким самим собой, демонстрируя свое превосходство над Зеной, прежде чем вернуть ее в собственное тело, как обещал. В следующий раз, когда они встречаются, в премьерном эпизоде третьего сезона, “Фуриях” (с3э1), “Хроники Зены” (с2э10) не будут обсуждаться в этой работе. [Ссылка 05]), Бог Войны отплачивает ей очередным нелицеприятным планом отыграть ее. На сей раз, Арес натравляет на Зену Фурий за то, что она не отомстила за смерть отца, и старается вынудить ее казнить мать Сирену, которая, оказывается, убила отца Зены, чтобы защитить дочь.

[13] Но действительно ли Арес не изменился? При том, что нет сомнений, он проделал отвратительную работу в “Фуриях”, и его действия ужасают, все же кажется, что будет новый элемент (как бы абсурдно это не прозвучало) привязанности в его обращении с Зеной. Когда он останавливает ее от прыжка с обрыва, появляется чувство, что он не просто защищает свои инвестиции в любимом воине, но, собственным извращенным способом, практически заботится о ней. Связь между ними кажется гораздо более человечной, чем это было до “Десяти воинов”.

[14] В открывающей эпизод “Фурии” сцене мы получаем первый намек, что интерес Ареса к Зене стал навязчивым: "Ты на ней зациклился" - немного ревниво мурлыкает Фурия Алекто. "Называй, как знаешь" - напряженно отвечает он, и всплеск эмоций на его лице предполагает, что Алекто задела больное место.

[15] Нельзя обсуждать “Фурии”, не упоминая вопрос, может ли Зена быть дочерью Ареса. Королева Воинов выпутывается из своего затруднительного положения, говоря Фуриям, что она не имеет необходимости убивать мать, потому что ее настоящий отец жив, и он - никто иной, как сам Бог Войны. Чтобы доказывать это, она сражается с Аресом и побеждает его, убеждая своих преследовательниц, что она является наполовину богом.

[16] Теория папы Ареса имеет своих сторонников, и некоторые критики отношений Зены/Ареса в пятом сезоне обвиняли создателей сериала в игнорировании кровосмешения на основании созданной ранее истории... [Ссылка 06] Однако окончание “Фурий” освобождает Ареса от отцовства Зены подобно анализу ДНК. После того, как разгневанные Фурии исчезают, Арес спрашивает: "Ты ведь всерьез не думаешь, что я твой отец?" - и Зена отвечает: "Не важно. Главное, что я убедила в этом Фурий" В заключительной сцене, в беседе "дочки-матери" обе говорят об отце Зены – мертвом муже Сирены.

Сирена: Зена, твой отец... Я отняла его у тебя.
Зена: Я надеялась встретиться с ним. Понять его. Понять себя. Но этому не бывать. [Ссылка 07]

[17] Другой интересный вопрос, являющийся также результатом “Фурий” - позволил ли Арес Зене победить его в соревновании перед Фуриями. Если Зена - не полубогиня, она не должна была победить. Арес решает вознаградить ее блестящую хитрость? Зена является его слабым местом. Он волнуется, что травмирует ее, если использует полную силу? Возможно, именно поэтому Арес выглядит таким взволнованным, когда Зена бросает вызов ему, побуждая Алекто спросить, чего он боится. Или это - всё, выше сказанное, вместе?

[18] Возможность, что Арес может приглядывать за Зеной, оказывается явной в “Команде убийц” (с3э3), где также впервые упоминается странная способность Зены ощущать его присутствие. Когда бог рекомендует своему новому протеже Агатону не недооценивать Зену, как все остальные, нахальный молодой военачальник возражает: "Нет-нет, Зена здесь не при чем. Они недооценивают тебя. А ты симпатизируешь ей, и чуть что - идешь на поводу у инстинкта - понимаешь, о чем я?" Арес смеется и говорит: "А ты умней, чем выглядишь" Он обещает не вмешиваться и не помогать Зене, но когда Агатон отвечает: "Хорошо... Ведь я убью ее", Бог Войны не выглядит довольным. Позже он посещает Королеву Воинов, чтобы предупредить: "Брось, Зена. На этот раз я не помогу тебе. Я обещал Агатону не вмешиваться, и если ты нападешь, он убьет тебя" Кроме того, обращает на себя внимание смысл, что он "помогал" ей прежде - в деле с Фуриями, возможно?

[19] На протяжении всего эпизода поведение Ареса неоднозначно. Мы не знаем, пробует ли он остановить Зену от попытки испортить его планы или от возможной опасности. Когда наступает то самое "чуть что" - он не вмешивается, как и обещал, таким образом, позволяя Зене убить Агатона. Возможно, его просто останавливает ее аргумент, что воин, которого нужно спасать, не достоин его покровительства, что подразумевало бы, его предыдущее предупреждение Зены в действительности было для ее пользы, а не Агатона. Возможно, продолжается нечто большее.

[20] В третьем сезоне эти дразнящие намеки так и не развились ни во что существенное. В то время как Бог Войны появился в восьми эпизодах, включая очередное превращение в довольно милого, хотя несколько трусоватого, смертного в “Что написано пером” (с3э10), он часто был просто "вспомогательным средством". От предательства Зены Габриель в “Долге” (с3э6) до убийственного нападения Зены на Габриель в “Мире иллюзий” (с3э12) Арес стал мальчиком для битья, принимающим участие в действии из-за вины героинь друг перед другом. Единственное чувственное взаимодействие между Зеной и Аресом в тот год произошло в “Мире иллюзий” с Аресом как фантазией из Иллюзии.

[21] Двухчастный финал сезона “Жертвоприношение” (с3э21/22) поразил многих поклонников Ареса вступлением Бога Войны в союз со злым богом Дахаком и его дочерью Надеждой после неудачи убедить Зену присоединиться к нему в борьбе с той парочкой. Но как всегда, имеется огромное количество двусмысленностей. Арес появляется здесь как окончательный оппортунист, который желает опуститься на колени перед Дахаком, чтобы спасти свою шкуру, но вполне способен играть в собственную игру. Когда Арес говорит Габриель, что, если она не остановит Зену от убийства Надежды, то Зена умрет по сделке, заключенной им с Судьбами, он защищает Надежду или хочет убедиться, что ее убьет именно Габриель? Когда он хвастает Зене и Габриель об ожидаемом демоническом ребенке Надежды, он искренне злорадствует или устраивает представление для Дахака, подстрекая Габриель к убийству? Сдавленные эмоции в его голосе, когда он приходит попрощаться с Зеной и говорит: "Это было весело" - имеются абсолютно точно. Все же к концу “Жертвоприношения”, с, по-видимому, мертвой Габриель, пропасть между Королевой Воинов и Богом Войны кажется шире чем когда-либо.

[22] В четвертом сезоне Арес практически полностью исчез, и вероятно, по причинам не более сложным, чем многочисленные обязательства в “Удивительных странствиях Геракла” и “Молодости Геракла”. Арес появляется снова лишь на несколько бесполезных минут в непримечательном убер-эпизоде “Дежа вю” (с4э22).

Отступление: у них что-то было или не было?

[23] Прежде, чем перейти к пятому сезону, я хотела бы обратиться к вопросу, который озадачил многих зрителей. Как хорошо Арес и Зена знали друг друга перед тем, как Королева Воинов отошла от темной стороны?

[24] Когда Бог Войны появляется в тюремной камере Зены в “Выборе”, оба ведут себя так, будто это была их первая встреча, если не считать предыдущую битву на мечах, когда она поймала его нападающим на крестьян. "Ты гадаешь, кто я?" - говорит он. Верно, он в накидке с капюшоном, но Зена, кажется, не узнает и его голос тоже, хотя она действительно понимает, кто он. Ее замечание: "Я хотела знать, какой ты" далее предполагает, что она никогда прежде не видела его. В то время как Арес говорит, что он хочет вернуть ее назад и что он "скучал" без нее, он может подразумевать, что они были вместе лишь в символическом смысле, когда она служила Войне. В поддержку этой теории можно отметить, что ни один из ретроспективных кадров "Злой Зены" не показывает ее с Аресом.

[25] Многочисленные последующие эпизоды, однако, обращаются к непосредственному контакту между ними в ее дни военачальником. В “Команде убийц” Арес говорит Зене, что Агатон очень похож на "молодую Зену, которую я взял под свое крыло".

Зена: Тогда тебе не повезло. Я была не самым легким воином, с которым тебе приходилось иметь дело.
Арес: Нет-нет, ты никогда не позволяла мне избегать неприятностей с чем угодно. Ты не боялась допрашивать меня и никогда не верила мне на слово.

[26] В том же самом эпизоде Агатон называет Зену "бывшей девчонкой номер один" “Шакрам” (с5э2) не оставляет сомнений, что фирменное оружие Зены было подарком Ареса, который признает, что украл его у восточного Бога Войны Кела. В “Преемнице” (с5э3) Зена делает довольно однозначное упоминание об ее старых днях с Аресом. После обмана ее противницы Мевикан, возжелавшей стать правой рукой Бога Войны, попросившей у Ареса помощи и тем самым разочаровавшей его, она объясняет Габриель: "Много лет назад Арес сказал мне, что тот, кто просит его о помощи, не заслуживает ее"

[27] Есть также намеки, что прошлые отношения между Аресом и Зеной, возможно, были больше чем профессиональными. В “Преемнице” он именует ее своей "старой подружкой"

Добиваясь ее в “Вечных узах” (с5э13), он говорит, что хочет, "чтобы всё было как раньше". Потом, есть еще несколько загадочный комментарий, сделанных Зеной в “Ливии” (с5э20), после того, как она поймала Ареса почти в разгар страсти с ее давно потерянной дочерью. Когда Арес говорит ей, что он не знал, кем была Ливия, и "это не было личным", Зена отвечает: "Но это не помешало испортить мою дочь так же, как когда-то меня". Не ясно, подразумевает ли она сексуальное развращение или только факт, что Ливия/Ева стала жестокой убийцей под опекой Ареса так же, как прежде Зена.

[28] “Амфиполис в осаде” (с5э14) предлагает другой сценарий. Злая Зена и Арес действительно знали друг друга, и он преследовал ее сексуально, но без успеха. Когда Зена, якобы, предлагает себя Аресу, он говорит: "Я желал тебя с того момента, когда впервые увидел тебя в сражении. И теперь, после стольких лет, всех этих игр, в кошки-мышки, “буду - не буду” - 'Арес, я твоя, бери меня'?" А поскольку "Хорошая Зена" никогда не давала Аресу никакой причины надеяться на подобное, если не считать момента в “Выборе”, когда она притворяется, что принимает его предложение, игры, о которых он говорит, должно быть, имели место, когда она была его протеже.

[29] Другой очаровательный возможный ключ к прошлому Зены с Аресом может быть найден в эпизоде Геракла с участием Зены, “Армагеддон сегодня, ч. 2” (Геракл - с4э14), который шел параллельно третьему сезону Зены. После того, как Иолай отправляется за Каллисто назад во времени, но не способен остановить ее от убийства Алкмены, которое предотвратило рождение Геракла, он перемещается вслед за ней к ее следующей остановке, прямо перед тем, как отряды Злой Зены разорят Сирру. Мы видим Зену в ее палатке, издевающуюся над королем, который прибыл отдать ей дань уважения, и мило болтающую с Богом Войны, который стоит позади нее. Хотя эта сцена имеет место в альтернативной временной петле, где Геракл никогда не рождался, она происходит в то время, когда Зена все еще была безжалостным воином, так же, как и в "настоящем" мире, пока не встретила Геракла и не увидела свет. До тех пор ее жизнь в альтернативном мире не должна была ничем отличаться от "настоящей", так что эту сцену вполне можно расценивать ретроспективным кадром, показывающем Злую Зену с Аресом. Единственный возможный контраргумент - то, что в мире без Геракла у Ареса было бы больше времени и энергии играть с его "девчонкой номер один". Да, конечно, он не должен был так сильно отвлекаться на стычки с Гераклом.

[30] “Армагеддон сегодня, ч. 2” первоначально должен был содержать еще одну сцену между Аресом и Зеной, которая, к огромному огорчению Зена/Арес-поклонников, осталась на полу монтажной. Фотография Creation Entertainment этой сцены показывает Ареса, по-видимому, без всякой одежды, с мечтательным выражением на лице, обхватившим ногами Зену, которая поправляет свой кожаный костюм и по-кошачьи улыбается. Очевидно, вырезанную из эпизода сцену нельзя рассматривать частью "канона", но она вновь затрагивает вопрос, не были ли Зена и Арес почти показаны любовниками.

[31] Возможно, и не совсем. Позже в “Армагеддоне сегодня 2ч.”, когда Иолай приходит к Аресу в альтернативном настоящем, где Зена-Завоеватель управляет всем известным миром, его упоминание о Зене показывает любопытную реакцию Бога Войны: "Зена! Зена, Зена, Зена, Зена, Зена, Зена, Зена - меня возбуждает это имя! Жестокая, бессердечная, безжалостная Зена-а-а!" - он кричит, словно в неудовлетворенной страсти. Так может быть, Злая Зена, согласно сказанному Аресом в “Амфиполисе в осаде”, действительно изводила своего патрона играми в кошки-мышки - возможно, как говорили в 19-ом веке, позволяла ему некоторые вольности, отказывая в "последнем знаке внимания". В конце концов, мы не знаем, что именно происходило в той вырезанной сцене. К примеру, там могло наблюдаться что-нибудь вроде:

Арес говорит: "Так когда мы собираемся наконец-то этим заняться?" и Зена отвечает: "Дай подумать... может, в субботу, если поможешь мне захватить следующий город?”

[32] Отмечу, что лично я нахожу теорию "тяжелого петтинга" прошлых отношений между Зеной и Аресом наиболее убедительной. Что касается диалога в “Выборе”, который предлагает, что они никогда прежде не встречались, то разумеется, это не первое и не последнее противоречие в Зене.

Он вернулся!

[33] Во втором эпизоде пятого сезона, “Шакрам”, Арес возвращается как манипулирующий людьми очаровательный обольститель. Зена, распятая римлянами, возродилась благодаря загадочному Элаю с Востока, при этом потеряв свою "темную сторону". Это делает ее идеальным средством для получения "шакрама Света" - оружия, убивающего богов, за которым охотятся Арес и Кел, и которое может быть взято с алтаря только абсолютно чистой душой. Однако Арес явно интересуется Зеной больше, чем лишь из-за ее способности достать шакрам. "Всё дело в тебе и во мне, Зена, тут не при чем ни Кел, ни даже Зевс" - говорит он в знаменитой сцене, в которой невинная Зена поражает его, беззастенчиво вставая в ванне. В конце, когда Зена соединяет шакрам Света с ее старым шакрамом Тьмы, нейтрализуя его силу убивать богов и, заодно, восстанавливая свое прежнее Я, Арес, кажется, гораздо больше рад возвращению "настоящей" Зены, нежели расстроен неудачей своих планов - "Разумный ход. Он помог тебе вернуться"

[34] Вскоре, однако, вещи между Зеной и Аресом становятся намного менее дружелюбными. В “Семенах веры” (с5э9) Арес, беспокоящийся о пророчестве Сумерек Богов, стремится уничтожать движение, возглавляемое Элаем, который поощряет людей остановить владычество Олимпийцев, и наконец убивает пророка любви. Зена намеревается использовать против Ареса еще одно оружие, убивающее богов, Кинжал Гелиоса, но в итоге позволяет ему жить, понимая, что насилие в мести за смерть Элая подорвет его послание мира. Тогда Арес обращает кинжал против Зены, но сохраняет ей жизнь после того, как она говорит ему, что, убив ее во имя дела Элая, он лишь еще больше прославит учение.

[35] Если в “Семенах веры” и есть какие-нибудь теплые чувства между Зеной и Аресом, они глубоко спрятаны. Даже их взаимная неспособность или нежелание убить друг друга кажутся основанными главным образом на практических соображениях. Кто бы мог подумать, что всего лишь два эпизода спустя мы увидим семена романа?

Любит... Не любит... Любит...

[36] Эпизоды от “Бог боится ребенка” (с5э12) до “Материнства” (с5э22) образуют в “Зене - Королеве Воинов” дугу Сумерек Богов. В этой дуге мы следуем за рождением непорочно зачатого ребенка Зены, которое, согласно пророчеству, провозглашает конец господства царства олимпийцев, через попытки богов убить ребенка и уничтожить пророчество, и, наконец, к их поражению. В это же время развивается история любви Ареса к Зене, тесно сплетенная с противостоянием Зены богам.

[37] По всей этой дуге поведение Ареса и его мотивы пронизаны двусмысленностью. “Бог боится ребенка” он сперва говорит о своей любви к Зене Зевсу, который хочет, чтобы он отвлек Геракла, пока сам уничтожит Зену и ее еще не рожденного ребенка. Арес отказывается, даже услышав, что ребенок вызовет его собственную гибель: "Будешь убивать женщину, которая мне не безразлична?" Но уже спустя несколько секунд он соглашается заняться этой работой и, по всей видимости, допустить смерть Зены - или, по крайней мере, рискнуть - если Зевс даст ему разрешение убить его ненавистного полубрата. Только когда Гера мешает попытке Ареса убить Геракла и он понимает, что Гера и Геракл объединились остановить Зевса, Арес идет к Зене и предлагает ей свою помощь, говоря, что он мог бы прожить остаток его жизни с ней - как смертный.

[38] Зритель мог бы расценить это типичной оппортунистской уловкой Ареса, окончательным планом остаться в живых. Он хочет разделить свою жизнь с Зеной теперь, когда боги вероятно обречены? Или желает убаюкать ее бдительность и обернуть затем против нее? Как ни странно, самое сильное свидетельство искренности Ареса - для зрителя, не для Зены - идет от того, что полностью портит его заявление. После того, как он бросает: “Ты не безразлична мне. Я пытаюсь заботиться о тебе!", Зена пренебрежительно предлагает ему вслух сказать, что он любит ее - и он не может. Хуже того, когда она начинает уходить, он, кажется, признает, что это была уловка: "Я думал, твое нынешнее состояние сделало тебя мягче". И уже потом, после ее ухода, Арес с некоторой грустью говорит: "Я люблю тебя, Зена”. Что наводит на размышления, так как, если бы Бог Войны затеял очередную игру, он не имел бы большой проблемы сказать "Я люблю тебя" Зене в лицо, и вряд ли потрудился бы говорить это без аудитории.

[39] Двусмысленности продолжаются в “Вечных узах”, где Арес как будто в одно мгновение помогает Зене, а в следующее - ведет в западню. С армиями воинов из трех различных храмов, преследующих Зену с намерением убить ее дочь, Арес снова предлагает его защиту - если он и Зена решат быть вместе и иметь общего ребенка. Это вводит новый виток преследования Зены Аресом и другой возможный скрытый мотив: гарантировать его генетическое бессмертие теперь, когда он сталкивается с перспективой смерти. И опять же, во время сражения Зены с армиями, Арес буквально держит жизнь крошки Евы в своих руках - и оставляет ее целой и невредимой, хотя ее убийство остановило бы Сумерки. Выражение его лица, когда он переводит взгляд с Евы на Зену, отчетливо показывает, что он рассматривает это.

[40] В “Амфиполисе в осаде” Арес уже выступает против своих собратьев олимпийцев, чтобы защитить Зену. "Говорят, кровь гуще, чем вода, но кровь бежит быстрее, когда ею движет любовь", - говорит он своей сестре Афине, снова вмешиваясь, чтобы защитить ребенка, который, как он верит, вызовет его смерть. Но он по-прежнему продолжает настаивать на "сделке", включающей сексуальные отношения с Зеной, и стремится воспользоваться ее предложением, которое, и он сам в это верит, сделано из отчаяния: "Думаешь, она предложила себя, только чтобы спасти Еву?" - спрашивает он у Габриель. Из-за столь сложных оттенков серого в “Амфиполисе в осаде” некоторые зрители обвиняют Зену в игре с чувствами Ареса: обман в обмен на его помощь, тогда как другие видят Ареса сексуальным домогателем, ловко остановленным Зеной.

[41] В конце “Глядя смерти в лицо” (с5э19), когда Арес глубоко опечален поддельной смертью Зены и оставляет ее в усыпальнице в ледяной пещере, вместе с Габриель, искренность его чувств, кажется, не вызывает сомнения. Затем идет “Ева” (с5э21), и нежный романтик превращается в рычащего ублюдка, требующего от Зены родить ему ребенка в качестве цены его молчания о личности ее уже взрослой дочери: "Или ты дашь мне то, что я хочу, или все олимпийцы отправятся за головой твоей дочери!" И для полной картины он предлагает Еве/Ливии убить Зену!

[42] Все это побудило одного из рецензентов Whoosh!, Вирджинию Келли позлорадствовать: "О да, Арес любит Зену, ***, здесь он это доказывает раз и навсегда." [Ссылка 08] Но катание на "американских горках" еще не закончено.

[43] В финале пятого сезона, “Материнстве”, Арес проводит большую часть эпизода, работая вместе с остальными олимпийцами над устранением Евы. А затем, в заключительные минуты, доказывает свою любовь ошеломляющей жертвой. Во время сражения на Олимпе Зены и Афины Бог Войны излечивает умирающую Еву за счет своей божественной сущности, таким образом возвращая Зене способность убивать богов и спасая ее от смерти от руки Афины, добавляя в качестве бонуса Габриель. Таким образом, Арес наконец осуществляет сделанное в “Бог боится ребенка” и “Вечных узах” предложение: отказывается ради нее от бессмертия. Более того, он это делает безо всяких обещаний провести смертную жизнь со своей любимой.

[44] Для некоторых это было абсурдным заключением плохой истории: "Арес дает новое значение фразе: 'Я люблю ее. Я не люблю ее. Я люблю ее... ' " - издевается рецензент Вирджиния Келли, расценивая "сценарный ход Арес-любит-Зену" как "абсолютно невероятный, смехотворный и бессмысленный". [Ссылка 09] Как и некоторые другие критики, она нашла спасение Аресом Евы особенно неправдоподобным из-за того, что пару минут назад он собирался сам с ней расправиться и был остановлен только шакрамом Зены, выбившим меч у него из руки. И все же именно неопределенность чувств Ареса, все эти неожиданные повороты его действий и делают этот сюжетный курс не только очаровательным, но и абсолютно правдоподобным.

[45] Арес, в конце концов, Бог Войны. Он - персонаж, заявленный как жестокий, привыкший дергать людей за ниточки, жаждущий власти и эгоистичный, идеальный кандидат для подобной работы, как он сам заметил в “Десяти воинах”. Любовь для него - чуждая эмоция, и первоначально неприятная. "У меня есть порывы, которыми я вовсе не горжусь" - говорит он Зене в “Бог боится ребенка”, возможно, говоря о духовных порывах. Что важно - эмоция, с которой он не представляет, как обращаться. Даже в демонстрации подлинной нежности он пробует получить то, что хочет, своими "нормальными" методами манипуляций и принуждения. Арес медленно, отдельными вспышками, развивает способность к истинной любви, ужасно спотыкаясь на пути, особенно когда колкий отказ Зены в "Еве" - "Меня тошнит от одной мысли о том, чтобы быть с тобой и растить общего ребенка… меня тошнит от тебя", бросает его в более знакомый для стиля Бога Войны мстительный гнев. То, что этот гнев вызван болью: "Приятно знать, что тот, кого ты любишь, презирает тебя? Приятно знать, что в итоге должен остаться только один из вас?" - едва ли извиняет зверское поведение Ареса здесь, но хотя бы делает это, до некоторой степени, по-человечески понятным.

[46] Когда Арес присоединяется к остальным богам уничтожить дочь Зены, он делает то, что диктует ему вся его логика - он пытается спасти свою силу, власть и бессмертие. И даже тогда, сам намереваясь нанести Еве смертельный удар, он делает это с видимым сожалением и колеблясь, почти как будто какая-то его часть надеялась быть остановленной. Наконец, когда Зена сражается с Афиной, а Ева истекает кровью, для Ареса наступает момент истины. Если он сейчас ничего не сделает, Зена будет мертва. Его любовь к ней противостоит остальной части его - и побеждает.

[47] Это, вероятно, единственный способ, которым могло пройти развитие Ареса. Если бы, после осознания, что он любит Зену, Арес немедленно превратился в хорошего чувствительного парня, это было бы попросту нелепо.

Насилие или темный роман?

[48] Одно из наиболее общих критических замечаний к истории "Арес любит Зену" - то, что она романтизирует жестокое обращение. Кое-кто утверждал, что действия Ареса в “Ливии” и “Еве”, тонкая и затем откровенная угроза подвергнуть дочь Зены смертной опасности, если Зена не выполнит его сексуальные требования, равноценны попытке изнасилования, и что мужчина, который сделал бы это в реальной жизни, был бы кандидатом в тюрьму. Что интересно, некоторые зрители, ненавидевшие Ареса в пятом сезоне, обвиняли создателей сериала в превращении "превосходного злодея" в "сексуального хищника, руководствующегося низменными инстинктами". Они словно забыли, что самый явный пример сексуально/насильственного поведения Ареса наблюдался во втором сезоне, когда он занимался сексом с Каллисто в теле Зены в “Знакомом незнакомце”. Анти-Аресовые нападки, кажется, были больше вызваны виденьем у Ареса истинных чувств к Зене, нежели его сексуальным хищничеством.

[49] Конечно, если бы мы начали применять уголовный кодекс к “Зене - Королеве Воинов”, то мало кто из персонажей, начиная с главных героинь, остался бы на воле. [Ссылка 10], но мы не судим вымышленных персонажей, особенно в фантазиях и мифах, по стандартам реальной жизни. Взгляните на норвежскую историю о Зигфриде и Брунгильде, из настоящего эпоса Кольца, а не вариант в "Зене". После клятвы в любви Брунгильде, Валькирии, превращенной в смертную, Зигфрид забывает ее, находясь под волшебным заклинанием, и женится на сестре друга, помогает своему шурину жениться на Брунгильде. Когда заклинание спадает, то его любовь к Брунгильде возвращается, но он отказывается предать жену и друга. Разгневанная отказом Зигфрида, экс-Валькириия обвиняет его в изнасиловании и убеждает своего мужа убить его. Потом, в смертной печали, она бросается на похоронный костер возлюбленного и воссоединяется с ним в смерти. В реальной жизни это было бы грязной бульварной историей о проститутке, убившей своего бывшего любовника и совершившей самоубийство. В мифе это - эпический роман. В оперной версии Ричарда Вагнера, Gotterdammerung, самопожертвование Брунгильды не только искупает ее вину, но и, довольно похоже на жертву Ареса, довершает Сумерки Богов и рождает новый искупленный мир.

[50] Множество других классических историй любви показывает уровни моральной двусмысленности или темноты, по меньшей мере, соответствующие таковым в истории Ареса/Зены. В “Антонии и Клеопатре” (Шекспировской версии) Клеопатра разрывается между любовью к Антонию и политическим личным интересом, и часто кажется готовой предать возлюбленного. Ее манипуляции приводят к его смерти, и при этом окончание все же подтверждает их взаимную страсть.

В романе 19-ого века Эмилии Бронте “Грозовой Перевал”, Хитклиф реагирует на потерю своей возлюбленной Кэти, которая выходит замуж за другого преимущественно по социальным причинам, вымещая месть на всех, кто ее окружает. Он подводит брата Кэти к финансовому краху и преждевременной смерти, и растит его сына в неведении и нищете. Он женится на ее золовке, чтобы использовать ее как инструмент мести. После смерти Кэти он обращает свою месть на ее овдовевшего мужа и ее дочь Кэтрин, которую вынуждает вступить в брак с его сыном, лишает имущества и издевается над ней физически. У него даже нет момента искупления вины, вроде самопожертвования Ареса. Однако в конце романа Хитклиф отказывается от мести и выбирает не разбивать роман овдовевшей Кэтрин с ее кузеном. Очевидно, он поступает так потому, что это напоминает ему о любви его собственной молодости, и потому, что он верит, что ощущает рядом с собой присутствие Кэти. [Ссылка 11]

[51] Бронте не игнорирует жестокость Хитклифа, и все же она представляет его любовь и печаль достаточными, чтобы захватить сердца и умы поколений. Некоторые читатели, несомненно, сверхромантизировали Хитклифа, также, как и классическая версия фильма, "продезинфицировавшая" персонаж, так же, как "шипперские" фанфикшны часто "дезинфицируют" Ареса. Но мало кто сомневается, что Бронте, подарившая обреченной паре незабываемое прощание на смертном одре Кэти и окончание, предлагающее возобновление их связи в смерти, предполагала, что “Грозовой Перевал” будет рассматриваться как история подлинной, хотя и исковерканной, любви. Она предназначена трогать и очаровывать, но уж конечно, не вдохновлять на подражание.

[52] Во многом история Ареса/Зены входят прямо в эту традиционную, нравственно неоднозначную, историю любви. В предисловии к одному из изданий “Грозового Перевала”, написанном литературным критиком Джеффри Муром, говорится: "Мало кто рассматривал более убедительно и менее сентиментально историю страстной любви". Не сравнивая “Зену” и “Грозовой Перевал” или сценаристов “Зены” и Бронте, можно сказать, что сериал дал нам замечательно убедительное и несентиментальное рассмотрение истории рождения любви в темной душе. "Ни один человек, который любит так, как любит он, не может быть полностью злым", - пишет Мур о Хитклифе. Кевин Смит повторяет это в комментариях о своем герое: "Думаю, это был вызов, скажите: 'Как может кто-то, способный к такой любви, быть способным и к таким ужасным поступкам?' " [Ссылка 12]

[53] Как и подобает темной истории любви, история Ареса/Зены богата трагической иронией, возможно, лучше всего показанной фактом, что Арес никогда должным образом не говорит Зене, что любит ее. Он говорит это, когда она не может слышать его в “Бог боится ребенка”, в “Глядя смерти в лицо” и “Возвращении домой” (с6э1). Он говорит это, когда она находится без сознания, и он считает ее мертвой. Единственный раз, когда он на самом деле говорит это ей в глаза, - в “Материнстве”, возле таверны под дождем, когда он очевидно работает для богов, отвлекая Зену, чтобы руководимая фуриями Габриель могла убить Еву. В то время, как некоторые шипперы расценивают это "Я люблю тебя" как подлинное, реплика звучит вынужденной: "Я люблю тебя. Да... Я люблю тебя" - Арес говорит это, будто пытаясь убедить себя в собственной искренности - и Зена быстро чует неладное. В лучшем случае он, возможно, подсознательно пытался предупредить ее об опасности. В любом случае, это - не объявление любви ради любви.

[54] Обмен в “Бог боится ребенка”, когда Зена насмехается над попыткой Ареса признаться в любви и он, из раненой гордости, притворяется, что пробовал обмануть ее, порождает порочный круг, в котором ее недоверие побуждает его оправдывать ее худшие подозрения. В “Вечных узах” Арес упоминает его желание "быть отцом Еве... и нашему общему ребенку". Это кажется довольно милой романтичной/семейной фантазией, но Зена незамедлительно оборачивает это в циничную сторону: "Это всё твои игры! Ребенок нужен тебе, только чтобы не кануть в вечность” - и Арес словно подтверждает ее гипотезу: "Я знаю, что это не настоящее бессмертие, но это лучше, чем ничего". Зена раскусила его, или он готов подыграть самой циничной интерпретации его мотивов, только бы не признать нежные чувства?

[55] Здесь и в других случаях Арес непрерывно укрепляет недоверие Зены к нему в те самые моменты, когда, по его словам, он "пытается быть искренним". Говоря о посланном Зене Аресом сне в “Вечных узах”, он может быть рассмотрен не только как соблазняющий трюк, но и как путь для Бога Войны показать его более уязвимую сторону под защитой царства снов. Тогда как настоящий Арес имеет склонность маскировать свои чувства легкомысленностью, Арес из сна – который, как подтверждено автором “Вечных уз” Крис Манхейм в интервью для Шакрама №12, является настоящим Аресом, вошедшим в сон Зены – может сказать вещи вроде: "Я скорее умру в твоих руках, чем буду жить без тебя". Он также может, в первый и единственный раз, попросить прощения у Зены за то, что сделал ей. Потом, уже в "реальной жизни", он начинает манипулировать ее сном и мыслями, что, цитируя Королеву Воинов, не "способствует излишнему доверию"

[56] В заключительной иронии, самый благородный поступок Ареса до финала “Материнства” - захоронение "мертвых" Зены и Габриель в ледяной пещере - заканчивается, возможно, причинением его любимой большего вреда, чем все его ранние жестокие попытки вернуть ее. Вместо того, чтобы очнуться через несколько часов, когда действие слез Смерти постепенно пройдет, Зена застряла во льду на 25 лет, отнявших у нее детство ее дочери и позволивших Еве превратиться в убийцу Ливию. Что еще хуже для Ареса, это позволило ему иметь связь с дочерью Зены, как будто пропасть между ними и без того была недостаточно большой. Конечно, будь Зена способна доверять Аресу достаточно, чтобы раскрыть ему план, ничего этого не случилось бы. Однако к тому времени круг гордости и предубеждения зашел слишком далеко. Но все-таки из этого порочного круга в конечном счете сумело появиться что-то хорошее.

Безусловная Любовь и Искупление

[57] Возможно, существенная тема в истории "Арес любит Зену" - это триумф безусловной любви. Преднамеренно или нет, “Шакрам” вводит этот мотив, когда Джоксер просит у лишенной темной стороны Зены совет об ухаживании за Габриель. Проблема, говорит ему Зена, - его ожидание ответа: "Если ты любишь ее, почему бы просто не сказать ей об этом? Только пусть не будет никаких ‘если’ " Вполне вероятно, что Бог Войны подслушал эту беседу, поскольку он появился сразу же после ухода Джоксера.

[58] Начиная с “Бог боится ребенка” - "Если я собираюсь быть смертным... Я мог бы прожить остаток моей жизни... с тобой" - Арес готов не только сражаться на стороне Зены, но и оставить свое бессмертие, чтобы быть с ней. Однако его предложения всегда идут с рядом условий. Он поможет Зене, только если она станет его любовницей. Другое условие - ребенок - на мой взгляд, непредвиденное. Это отношение наиболее явно в “Амфиполисе в осаде”, когда Зена приходит к Аресу за помощью, с отрядами Афины, осаждающими ее родной город, чтобы заставить ее отдать ребенка, и его первый вопрос: "Что я получу за это?"

[59] Это не значит, что Арес больше не любит Зену. В их сценах вместе, его чувства выглядят подлинными и сильными, как благодаря работе Кевина Смита, так и благодаря сценарию. Арес кажется искренне обеспокоенным безопасностью Зены. Он явно хочет больше, чем просто секса, и видит их будущее вместе. Он не устраивает никаких фокусов, и, когда Зена уступает, намеревается выполнить свою часть сделки - защитить Зену и Еву, если он и Зена смогут быть вместе. Он даже встает на сторону Зены прежде, чем "сделка" состоялась. Но при этом он остается слепым к факту, что любовь нельзя дать как часть сделки, особенно под принуждением. На мой взгляд, и Зена, и Арес ведут себя здесь ужасно, используя друг друга для получения того, что каждый из них хочет от другого.

[60] В “Глядя смерти в лицо” Зена притворяется, что совершает самоубийство, и Арес в ужасе наблюдает, как его любимая умирает на его руках. Это как будто потрясает его, вызывая некоторое раскаяние и даже самокритичный внутренний анализ. "Я знаю, что неправильно относился к тебе", - говорит он над ледяным гробом Зены. - "Она (Габриель) знала, что тебе нужно: безусловная и неэгоистичная любовь, я не мог тебе этого дать"

[61] После возвращения Зены, в “Ливии”, Арес получает новый шанс продемонстрировать безусловную любовь - и вновь терпит неудачу. Когда он вначале говорит Зене, что знает: Ливия и есть Ева, она наконец, пробует приблизиться к нему с честной просьбой: "Тогда отдай ее мне, Арес. Другим богам незачем знать о ней" - Арес отвечает, повторяя свои условия: "Ты и я - вместе. Ребенок. И я унесу секрет Ливии в могилу"

[62] Обратите внимание, что Арес все еще желает сделать главную жертву. Согласно его ссылке на "могилу", он предполагает, что, если Ева выживет, он станет смертным. Однако опять возникают “если”. Хуже того, он переходит от уговоров, предлагая помощь на своих условиях, к угрозам. Если Зена не примет его предложение, он выдаст Ливию/Еву другим олимпийцам.

[63] И в конце “Материнства” случается чудо. Арес преобладает над собственной природой, самоосознанной неспособностью любить безусловно и неэгоистично, и отдает две вещи, которые ценит больше всего, вечную жизнь и силу, для спасения любимой. В действительности его жертва, возможно, значительно больше, чем жертва смертного, который умирает, чтобы спасти любимого/любимую. Смертный рано или поздно все равно бы взглянул в лицо смерти, тогда как Аресу это не грозило.

[64] В многочисленных дебатах об отношениях Ареса/Зены, благородство жертвы Ареса было подвергнуто сомнению в двух вариантах:

[65] (1) Арес ожидает "награду". Конечно, это верно, он надеется выиграть любовь Зены, и его поступок не только сохраняет ей жизнь, но и может способствовать улучшению его положения. Однако есть большая разница между надеждой и ожиданием. На этот раз Арес не спрашивает: "Что я получу за это?". Нет, он спасает Зену огромной для себя ценой, безо всяких условий, безо всяких "если". И при этом он даже не намекает на просьбу о награде в любом более позднем времени. В “Возращении домой” он выражает надежду, что, как смертный, сможет, наконец, получить шанс быть с Зеной, но знает, что шансы ничтожны, и что решение принимать только ей.

[66] (2) Арес не заслуживает многого за спасение Зены, потому что он сам сначала подверг ее опасности, натравив олимпийцев на Еву, так что все, что он сделал, это уладил то, что сам натворил. Учитывая, что боги в пятом сезоне не демонстрировали высокий IQ, вероятно, они сами могли и не выяснить личность Ливии/Евы. Однако, хотя доля вины Ареса в опасном положении Зены может уменьшить ее долг ему, сама Зена это, очевидно, так не рассматривает, когда в “Возвращении домой” она говорит: "Мы обязаны ему всем", это едва ли уменьшает его жертву. В поиске смерти Евы Арес действует по обычным мотивам личного интереса. В спасении ее в тот момент, когда победа богов, а следовательно, и его бессмертие, уже неоспоримы, он отдает все, что всегда ценил больше всего.

[67] Исцеление Аресом Габриель - что, с типичным наигранным цинизмом о его мотивах, он определяет как "О тебе я даже не думал" в “Ферме старого Ареса” (с6э10) - может быть замечено как особенно бескорыстное. Однако, понимая отношения Зены/Габриель, Арес мог предположить, что будет иметь лучший шанс с Зеной, если бы сказительницы не было поблизости, но он также знает, что ее смерть разбила бы Зене сердце. Возможно, конечно, он не заработал бы благодарность Зены, если бы позволил Габриель умереть. Однако, он ведь мог запросто сказать ей, что его первым порывом было спасти Еву и что к тому времени, когда Ева была исцелена, у него не осталось сил спасти Габриель.

[68] Если есть единственная "награда", которую Арес действительно хочет от Зены в тот момент, это искупление в ее глазах. И он получает это, в трогательной сцене, считающейся одним из самых красивых моментов сериала. После объятий с Евой и Габриель Зена поворачивается и смотрит на Ареса с крайне ошеломленным выражением. Пока только что ставший смертным и уязвимым, Арес смотрит на нее почти испуганно, ожидая ее приговор, ее взгляд меняется на полный нежности и мучительной симпатии. В попытке интерпретировать выражение лица, я полагаю, что Зена, наконец, понимает не только как сильно Арес любит ее, но и как сильно он страдает. Она тепло благодарит его, и он подтверждает ее "Спасибо" кивком, его лицо светится тихой любовью и сдерживаемой радостью. Кажется очевидным, что оба актера играют это как момент искупления. Крис Манхейм, продюсер “Зены - Королевы Воинов”, которая написала и спродюсировала немало эпизодов Зены/Ареса в пятом сезоне, косвенно подтвердила, что это было то, что и задумывалось быть увиденным. [Ссылка 13]

[69] Можно рассматривать по крайней мере частичное искупление Ареса, не только как кульминацию пути, начатого в “Десяти воинах”: "Ты на многое можешь вдохновить" - но и как продолжение центральной темы Зены, сердца, поглощенного тьмой и освобожденного любовью. Это также и самое достоверное искупление сериала, наряду с искуплением Зены. Здесь нет никакого мгновенного превращения бога из машины, а-ля Каллисто или Евa. Вместо этого Арес постепенно изменяется частицей света, попавшей в него - к способности беспокоиться о других - и это начинает длинную тяжелую войну против тьмы Бога Войны.

[70] Что интересно, Ренессанс и классическое искусство предвосхитили эту тему, весьма тогда популярную. Пока Марс и Венера, римские версии Ареса и Афродиты (кто, согласно античным мифам, были любовниками, а не братом и сестрой) обнимаются или отдыхают после занятий любовью, ее прислужницы или маленькие амурчики ускользают с доспехами, оружием и прочими символами, войны, которых Марс лишил себя. Аллегория под названием "Война, разоруженная Любовью".

Отступление о Любви, Смерти и Генетическом Бессмертии

[71] В конце пятого сезона Арес буквально очеловечен его любовью к Зене, вплоть до превращения в смертного. Однако связь между любовью и смертностью может быть улицей с двухсторонним движением. Впервые Арес показывает нежные чувства к Зене как смертный в “Десяти воинах”, и возможно, какая-то часть тех чувств остается и после того, как он возвращается к своей божественной сущности. Возможно, не менее существенно и то, что Арес начинает допускать и примиряться с любовью к Королеве Воинов, когда он узнает о Сумерках Богов и угрозе самому себе. Особенно в “Вечных узах” кажется, его преследуют мысли о том, как мало у него осталось времени жить. Так что, в некотором смысле, Арес пятого сезона уже наполовину смертен, хотя и со своими невредимыми божественными силами.

[72] Связана ли погоня Ареса за Зеной с предчувствием нависшей над ним теперь смертности? Одно очевидное объяснение - то, что он стремится использовать Зену, как определили это некоторые ненавистники истории Ареса/Зены в пятом сезоне, в качестве "инкубатора" для его потомства. Притом, что это объяснение кажется поддерживаемым постоянным разговором Ареса о ребенке, оно все же недостаточно. Зена не может быть единственной женщиной в Греции с функционирующими яичниками. Хотя и понятно, что Бог Войны был бы довольно придирчив в вопросе генетики матери его наследника, в какой-то момент практическая сторона должна была бы продиктовать ему довольствоваться пусть менее "квалифицированной", но более сговорчивой избранницей. Намного вероятнее, что Арес видит ребенка как способ скрепить их с Зеной узы. Его предложение, в конце концов, это "ты и я вместе, и ребенок". По крайней мере, до “Евы”, когда требование ребенка кажется уже больше вызванным яростью и болезненным гневом к Зене, чем наследием. В “Амфиполисе в осаде” Арес с готовностью соглашается на "сделку" с Зеной, не включающую ребенка. [Ссылка 14] Конечно, в “Вечных узах” он отвергает идеальную возможность закончить дело с Сумерками, уничтожив крошку Еву.

[73] Однако может быть и другая связь между любовью и смертностью, а именно факт, что ощущение собственной небеспредельности делает Ареса более уязвимым. Нарочно или нет, имеется интересный намек на это в “Семенах веры”, когда Элай говорит своим последователям, что олимпийцы ничего не знают о любви. "Истинная любовь не существует без риска потерь, друзья. Что могут бессмертные знать о потерях?"

[74] Некоторые из собственных слов Ареса действительно предполагают, что он верит (или хочет, чтобы Зена верила?), что перспектива смертности изменила его. "Благодаря твоему ребёнку я должен буду умереть. Зачем мне лгать?" - говорит он Зене, когда она отмахивается от его разговора о любви в “Вечных узах”. Когда она парирует, что он всегда лжет, он говорит: "Теперь уже нет. Я хочу лишь закончить мою жизнь так, как она началась, сражаясь рядом с тобой" Если Арес искренний здесь, это замечательное заявление. Оно предполагает не только то, что он желает принять смертность, но и что перспектива потерять жизнь заставила его переоценить ее и признать, что она была бессмысленной, вероятно, тысячелетия, пока он не встретил Зену.

[75] Жертва Ареса в “Материнстве” заканчивает круг. Намеки смертности подводят его к осознанию его любви к Зене, которая в конечном счете превращает его полностью в смертного.

После Сумерек: Арес и Зена в шестом сезоне

[76] Заключительный сезон “Зены – королевы воинов” открылся крайне "шипперской" серией “Возвращение домой”, где Фурии сводят с ума смертного Ареса, а Зена придумывает искусный план изгнать их из его головы, позволяя ему утопить себя. [Ссылка 15] Как отмечает в комментарии для Whoosh Бет Гэйнор, “Любовь Ареса к Зене наконец становится узаконенной. Его безумие главным образом сосредоточено на ней... его отчаяние, когда он думает, что убил ее, действительно задевает за живое". Смертный Арес намного более открыт эмоционально, нежели Бог Войны. Его стенания над телом Зены резко контрастируют со сдержанной печалью в “Глядя смерти в лицо”. В своих безумных выкриках Арес дает полный выход боли от отказа Зены - "Я хотел подарить тебе Олимп! Я хотел дать тебе всё! Но ты воткнула мне нож в спину!" и "В тебе одна злоба! Если бы тебя можно было открыть, я показал бы людям, что внутри тебя одна злоба!"; она слушает его с видимым страданием.

[77] В конце “Возвращения домой” Арес и Зена разделяют нежный момент, который включает их первый подлинный поцелуй. Зена подходит проверить ушибы на его лице после их драки. После легкого юмористического ворчания о недостатках смертности Арес берет ее руки и говорит: "Может, как смертный я смогу получить то, что недоступно богу - тебя" Его мягкая речь, нежное, полное надежды поведение - очень контрастирует с его "да ладно"-самоуверенностью пятого сезона. Она отвечает, давая ему полный любви, абсолютно чистый поцелуй. Однако заключение этой сцены фактически исключило окончательный роман. Зена говорит Аресу, что он был и все еще остается плох для нее. Когда он спрашивает, есть ли шанс, хотя бы "один на тысячу" для них быть вместе, она отвечает: "Скорее, один на миллиард".

[78] Тем не менее, отношения между Зеной и Аресом далее исследовались в очаровательной комедии “Ферма старого Ареса”, в которой Королева Воинов должна была скрыть экс-бога на ферме ее бабушки и дедушки, чтобы защитить от желающих отомстить ему военачальников. В этом эпизоде мы увидели очаровательного смертного Ареса. Полный бравады и уязвимости, смягчившийся, но не потерявший склонность к цинизму, Арес становится "плохим парнем" без жестокости. Он довольно безнравственен, но все же очень влюблен в Зену. Это особенно очевидно в конце, как в его резком изменении решения оставить ферму, когда она замечает, что может навестить его, так и в блеске в его глазах при их прощании. Мы также получили представление, на что было бы похоже, если бы Зена и смертный Арес были вместе. Она дразнит его и относится к нему как к большому ребенку, и он, несмотря на показное недовольство и возмущение, счастлив позволить ей командовать собой.

[79] К сожалению, смертный Арес появился, причем кратковременно, лишь еще в двух эпизодах. “Бог, которого ты знаешь” (с6э12), при использовании его прежде всего как груды мышц, добавил пару интересных штрихов к его характеру. Здесь Арес рискует своей жизнью, чтобы защитить сестру Афродиту. Этот поступок предполагает, что его способность беспокоиться о других, наконец, распространяется и на кого-то еще кроме Зены, и что, в отличие от его представления смертным в “Что написано пером”, он может храбро смотреть в лицо опасности. Это не означает, что экс-Бог Войны был трусом в “Ферме старого Ареса”, он стремится сражаться с военачальниками с Зеной на его стороне, пока она не убеждает его, что на него будут вечно охотиться, если он не станет кем-то другим. Однако он достаточно смягчился, чтобы постараться избежать войны с Амазонками в “Возвращении домой”, пока на него не повлияли Фурии. “Ты здесь” (с6э13), с другой стороны, несколько строго указывает, что Арес и смертность не особо хорошо сочетаются. Бывший бог представлен довольно патетически, топя свою печаль в выпивке и ища развлечения в борделе. Однако он трогательно защищает Зену, когда репортер Найджел вторгается на ферму, и весьма благороден, подчеркивая: "Зена ничего мне не должна", таким образом разрешая вопрос, имела ли его жертва в “Материнстве” скрытые мотивы.

[80] В конце “Ты здесь” Арес восстанавливает свое бессмертие с помощью Зены, и затем пробует убедить ее съесть золотое яблоко Одина и стать богиней. Что интересно - как он соблазняет ее - говоря не об управлении миром, а о том, чтобы быть вместе. "Стань богиней, мы сможем пнуть пару задниц”, - говорит он, в очень "Аресовом" способе маскируя романтичную печаль в развязной легкомысленности. После того, как Афродита возвращается к божественной сущности и любовь втекает назад в мир, Арес пытается снова: "Афродита вернула нам способность любить. Подумай об этом, Зена. Подумай - о возможностях." Еще более недвусмысленно на этот раз он говорит с ней на языке любви, не силы.

[81] Следующий эпизод, “Путь мести” (с6э14), находит Ареса, по-видимому, возвратившегося к старым фокусам, пробующего устроить войну между амазонками и римлянами для восстановления статуса и своих последователей, и в ходе этого подвергая опасности Еву, посланницу мира от Рима. Он снова является "плохим парнем"? В то время как многие зрители видели это именно так, большинство "шипперов", что интересно, смотрят на “Путь мести” более позитивно. Действительно, какими бы ни были намерения создателей сериала, во многом этот эпизод не может пройти просто как возвращение к “старому" Аресу”

[82] Во-первых, манипуляции Ареса здесь не направлены на Зену. Ева случайно попадает в его сценарий, и когда он говорит, что она "пришла по собственной воле", Зена с готовностью верит ему. Да, он подталкивает амазонок казнить Еву за ее прошлые преступления как Ливию, но чего он не делает - это не использует ситуацию, чтобы попытаться управлять Зеной для секса или для служения ему. Точнее, он говорит ей: "Я не стану тебе мешать. Иди и спаси свою дочь” Он держит свое слово, хотя в процессе Зена полностью разрушает его планы войны, результат, которого Арес должен был бы ожидать благодаря прошлому опыту. Было бы гораздо практичнее убрать Зену с дороги, отправив Еву в безопасное место. Может быть, он хотел, чтобы Зена вмешалась, пусть даже с риском для его плана, потому что это возможность быть рядом с ней и увидеть ее в действии? "Мне будет приятно увидеть, как ты отправишь на тот свет дюжину-другую амазонок" Конечно, это крайне искаженный способ показать, что вы волнуетесь о ком-то, что и говорить, но опять же, Арес - Бог Войны.

[83] Замечательно также, что Арес в этом эпизоде кажется беспокоящимся оправдаться или, по крайней мере, объяснить Зене свои поступки, используя басню "о Скорпионе и Лебеде", чтобы указать, что имеет в виду: "Я - Бог Войны, и такова моя сущность"

[84] “Путь мести” может быть рассмотрен как эпизод, в котором Зена и Арес находят новое равновесие, что-то вроде взаимопонимания. Несмотря на ее гнев к нему, когда ее дочь в опасности, Зена, кажется, хотя и неохотно, принимает его объяснение. В отличие от “Вечных уз”, она кажется потрясающе невозмутимой своим оргазменным ответом на его пылающее прикосновение.

В “Ты здесь” она разъясняет, что мир нуждается в Боге Войны: "Не бывает любви без ненависти, нет мира без насилия. Я знала, что я не могла просто вернуть Афродиту на Олимп без Ареса. Это лишило бы мир равновесия." Она также, кажется, примиряется со своим сексуальным притяжением к Аресу.

[85] Со стороны Ареса принятие еще более явное и искреннее. В конце, когда Зена разрушила его планы, он восклицает: "Ты так хороша!" Она отвечает его же словами: "Такова моя сущность", и он по-дружески говорит перед исчезновением: "Другого я и не ждал от тебя"

[86] В некотором смысле, это напоминает заключительную беседу Ареса и Зены в его первом эпизоде, “Выборе”. В обеих сценах он делает комплименты тому, как умно она помешала его замыслам, и она признает его комплименты с мечтательной, немного чувственной улыбкой. Но есть, однако, и несколько критических различий. В “Выборе” замысел Ареса в том, чтобы силой вернуть Зену на службу ему. Даже поздравляя ее, он добавляет: "Ты ошиблась с выбором" В “Пути мести” он принимает и одобряет ее выбор, и хотя он может все еще пытаться получить ее любовь, ясно, что уже не будет больше попыток вернуть ее. Он любит ее такой, какая она есть.

[87] Как шиппер и поклонник Ареса, я предпочитаю пропустить жалкий пустой эпизод, которым оказался “Властитель душ” (с6э20), ретроспектив/убер, который вернул злого Ареса конца третьего сезона для последнего появления в сериале Бога Войны. Эпизод умудрился лишить динамику Ареса/Зены исходной эмоциональной связи, всегда присутствовавшей, даже когда Арес был в своем худшем репертуаре. “Властитель душ” проще всего предать забвению, учитывая, что дырки в истории прошлого, которую он представил, были экстра-огромны даже по меркам Xenaverse. И так же, как некоторые сабберы, недовольные “Друг нуждается в помощи” (с6э21/с6э22), приняли “Когда судьбы сталкиваются” (с6э18) или “Много счастливых возвращений” (с6э19) в качестве их собственного финала сериала, многие шипперы расценивают “Путь мести” последним эпизодом Ареса/Зены в действительной хронологии Xenaverse, в качестве собственного относительно удовлетворительного заключения к этой истории.

Отступление об Аресе: Темная сторона Зены

[88] Заключительные слова Ареса Зене в “Путь мести” поднимают другую интересную проблему. Бог Войны, который впервые появился в сериале как персонификация темной стороны Зены и провел годы, пробуя убедить ее вернуться к темноте, в конечном счете, оказывается, любит "Хорошую Зену"?

[89] Эта возможность впервые явно предложена в “Амфиполисе в осаде”. Габриель пытается уговорить Ареса принять предложение Зены - ее саму, как задумано - убеждая, что ее предложение реально. Если он согласится, говорит она ему, то Зена снова станет жестокой убийцей, какой когда-то была. Когда Арес саркастично отвечает, что ему "та Зена нравилась", она парирует: "Тогда почему она так нужна тебе сейчас? Скажи, что ты ничего не чувствуешь к нынешней Зене, к хорошей Зене" Арес ненадолго замолкает, с задумчивым выражением лица. Слова Габриель очевидно задели за живое.

[90] Правда, в его речи над ледяным гробом Зены в “Глядя смерти в лицо”, Арес говорит, что Габриель любила самоотверженную часть Зены, тогда как он ценил ее ярость и силу. Но возможно, он пока еще не понимает себя полностью, также, как полностью не допускает собственную способность к бескорыстной любви.

[91] Конечно, бога или смертного, Ареса тянет к воину Зене, но есть несколько очаровательных ключевых фраз, что он хочет вовсе не только воина. В “Шакраме” Бог Войны в восторге от Зены, даже когда она находится без своей темной стороны и точно не годится на роль его Королевы-Воительницы. Он по-прежнему говорит с ней о "принесении мира и порядка в мир с помощью силы". Однако не потому ли, что это - единственный язык, который он знает? Всюду во второй половине пятого сезона он готов ей помочь, если она попросит его, что, как мы знаем из “Преемницы”, кардинально идет против его правил для воинов - "Тот, кто попросит о его помощи, не заслуживает ее". В конце “Ты здесь” то, что интересует Ареса - возможности с Зеной в любви, не в войне.

[92] Разумеется, Арес остается Аресом, особенно в божественной форме. В конце “Ты здесь”, в телевизионном интервью на троне на Олимпе он весело передразнивает поиски искупления Зены - "О, я убила так много людей! Боль, боль". Однако нельзя забывать, что на ТВ - недавно вернувший бессмертие Бог Войны, с репутацией, которую требуется поддерживать. Его насмешки идут сразу вслед за тем, как он признает, очевидно слегка недовольно, что усилия Зены вернуть его на Олимп не были вызваны привязанностью к нему.

[93] Слова Ареса в конце “Пути мести” ясно отражают его настоящие чувства. Он, наконец, согласился с тем фактом, что он не только принимает, но и предпочитает ее как воина во имя добра.

[94] Также интересно заметить, что на протяжении сериала Зена, Арес и Габриель образуют развивающийся треугольник света и тьмы. В ранних сезонах Габриель - "свет" Зены, а Арес - ее "тьма", тогда как душа Зены - поле битвы, где сражаются свет и тьма. К концу сериала Габриель оказывается "затемнена", а Арес развивается в "свет", с Зеной, как магнитом, тянущей их обоих в своем направлении (я обязана этим пониманием RoxyWP). В начале Габриель не понимает или не принимает тьму Зены, а Арес, конечно, не понимает или не принимает ее добродетель. К концу они оба оказываются в состоянии понять и оценить всё.

Так... что она чувствует?

[95] До сих пор это эссе сосредотачивалось на чувствах Ареса к Зене. Что насчет чувств Зены к нему?

[96] То, что Зену, как изображено в сериале, сексуально влечет к Богу Войны, довольно ясно и не обсуждается даже сабберами, хотя многие из них были совсем не довольны этим фактом. Конечно, такое влечение вряд ли мешает романтичным и сексуальным отношениям между Зеной и Габриель. В “Вечных узах” страстный сон Зены вызван божественными силами, но хотя Арес мог попасть в ее сон и создать ситуацию, которая заставила бы ее доверять ему - спасение Евы - маловероятно, что он мог бы контролировать сексуальный ответ Зены ему. Мы также знаем от сценариста Крис Манхейм, что он не вызывал ее дневные вспышки из сна. [Ссылка 16] В “Амфиполисе в осаде” Зена признает, едва только Арес покидает сцену, что она "кое-что почувствовала", соблазняя его. Можно утверждать, что вообще в пятом сезоне она вкладывает слишком много энтузиазма во все те поддельные поцелуи. В “Ты здесь” она кормит Ареса золотым яблоком с руки, в жесте, имеющем сильный сексуальный оттенок, и затем чувственно вдыхает аромат яблока там, где он укусил. Далее, видим реакцию Зены на божественный красный жар в эпизоде “Путь мести”, как уже обсуждалось прежде.

[97] Также ясно, что есть и более глубокая связь между Королевой Воинов и Богом Войны. Арес, в конце концов, создал из Зены воина, которым она является и остается даже после того, как сходит с его дорожки. Он знает и понимает ее, как никто другой. Эта связь что-то значит для нее. Это подтверждено в “Материнстве”, где она несколько раз противостоит Аресу после того, как получила способность убивать богов, и не убивает его, хотя к тому времени напряжение между ними переходит к враждебности более ожесточенной, чем когда-либо ранее.

[98] Самое ясное утверждение Зены о каких-то чувствах к Аресу - ее замечание: "Ты всегда интересовал меня" в “Возвращении домой”. Следуя сразу же за нежным поцелуем, оно, кажется, относится к эмоциональной связи. Возвращаясь к попытке интерпретировать выражения лиц, могу сказать, что уйти от Ареса - как будто стоит ей некой внутренней борьбы.

[99] Конечно, также о чувствах Зены к Аресу говорит и то, что в “Возвращении домой” она желает рисковать своей жизнью, по сути, ненадолго умереть, и спасти его от Фурий. Можно было бы утверждать, что Королева Воинов умирала так много раз, что еще одна смерть для нее - такое же большое дело, как насморк, но, тем не менее, это кое-что значит. Да, стремление Зены защитить экс-бога здесь и в “Ферме старого Ареса” может быть частично вызвано благодарностью и желанием возместить долг. Однако кажется очевидным, что она также заботится о нем. Привязанность Зены к Аресу предложена несколькими маленькими штрихами. В “Ферме старого Ареса”, когда она возвращается на ферму с его потерянной латной рукавицей, мы видим рукавицу на ее запястье, прежде чем Зена швыряет ее Аресу. Это указывает на поразительный физический комфорт с ним и, возможно, скрытое желание большей близости. Ближе к концу “Ты здесь”, когда Арес, восстановив свою божественную сущность, уходит с Афродитой и исчезает со смертной земли, Зена на миг погружается в мысли, следуя за ним задумчивым, близким к слезам взглядом.

[100] Если Зена действительно имеет ответные чувства к Аресу, почему она продолжает отвергать его, особенно как смертного? "Ты плох для меня" - довольно слабое объяснение. Трудно видеть, как смягчившийся смертный Арес был бы плох для Зены, когда он очевидно будет глиной в ее руках. Возможно, в этом все и дело. Как смертный, Арес был бы слишком мягок для Королевы Воинов. Однако Зену могло также останавливать и знание, что даже смертный, Арес не имеет никакого интереса к Высшему Благу, служению чему она посвятила всю свою жизнь.

[101] Интересно, что первоначальный сценарий “Материнства” содержал беседу между Аресом и Зеной в конце, в значительной степени похожую на такую же в “Возвращении домой”, только возможности Ареса выглядели значительно лучше, чем один на миллиард. Он спросил: "Ты говоришь, что мы никогда не сможем быть вместе?", и она ответила: "Никогда - долгий срок. Еще увидимся, Арес. Постарайся быть лучшим человеком, нежели был богом" Это подразумевает, что возможность Зены и Ареса как пары, по крайней, мере рассматривалась? Даже Крис Манхейм, очевидно, наиболее одобряющая такое развитие и оставившая сериал перед началом шестого сезона, высказалась двойственно. "Я думаю, для Зены это былo бы действительно тяжело… отбросить ее отношения с Габриель. Однако если бы какой-нибудь мужчина и смог бы добиться ее, это был бы Арес. Особенно теперь, когда он смертен." [Ссылка 17] Однако вскоре после окончания пятого сезона исполнительный продюсер Р.Дж.Стюарт заявил, что соединение Ареса/Зены было вне вопроса. [Ссылка 18]

[102] Трудно сказать, уважение ли к фанатам/про-сабберам было главной причиной, что Зена и Арес не стали парой в шестом сезоне. Я подозреваю, что без проблемы сабтекста им позволили бы провести вместе ночь, перед тем как развести их по разным путям, а-ля Геракл и Морриган в “Удивительных странствиях Геракла”. Но если Зена не могла бы быть с Аресом хотя бы немного, потому что должна была сохраняться открытой возможность, что она и Габриель были возлюбленными, она также не могла сказать: "Прости, Арес, но есть кое-кто другой, Габриель", потому что это должно было остаться не больше чем возможностью.

[103] Возможно, из-за этого затруднения чувства Зены к Богу Войны остаются затемненными. И все же с ее стороны достаточно чувств, гарантирующих, что история Ареса/Зены не является полностью односторонней. Мы знаем, что ее тянет к нему, и что она волнуется за него. Кроме того, это остается вопросом собственных догадок каждого зрителя, в зависимости от ее или его восприятия персонажей и сериала.

Что пошло правильно и неправильно в истории Зены/Ареса

[104] Надеюсь, я показала, что история "Арес любит Зену" не появилась из ниоткуда в пятом сезоне “Зены – Королевы Воинов”. Это был во многом логичный результат развития динамики Ареса/Зены с начала сериала и ожидался удивительно многими авторами фанфикшнов. Принося извинения фанатам Зены/Габриель, можно сказать, что с эпизода “Бог боится ребенка” тема любви Ареса к Зене пошла от подтекста до мейнтекста. Несмотря на обычную долю несоответствий “Зены”, она остается, на мой взгляд, одной из самых очаровательных и психологически "истинных" историй сериала.

[105] Эта история принесла в “Зену” элементы классического "темного романа", часто мучительного и все же поэтического, замечательно несентиментального и земного. Она воплощена в моменте, когда Арес объясняет его высшую жертву для любимой, говоря: "Она дорога мне". В то же время она исследовала центральные темы безусловной любви, борьбы тьмы и света в человеческой душе, жертвы и искупления. Она подарила нам такие незабываемые, чудесно снятые моменты как речь Ареса над гробом Зены в “Глядя смерти в лицо”, сцену "спасибо" в “Материнстве” и разговор между Аресом и Зеной в конце “Возвращения домой”. Далекая от вытравливания темы женской власти, как утверждали некоторые, история Ареса/Зены может быть рассмотрена как укрепление этого. После его ранних попыток подчинить Зену своей воле и сделать из нее его воина, Арес осознает, с середины пятого сезона и дальше, что он желает быть с Зеной на ее условиях и сражаться на ее стороне.

[106] Притом, что многие шипперы были, мягко говоря, несколько разочарованы развитием этой истории в заключительном сезоне сериала, они не обязательно хотели окончания "и жили долго и счастливо" для Королевы Воинов и Бога Войны. Согласно мини-обзору форума Talking Xena, самым популярным окончанием, выбранным примерно 30 процентами, было "Арес, остается смертным с шансом «лучше чем один на миллион» в завоевании любви Зены". Другие 16 процентов выбрали завершение их любви, сопровождаемое трагической смертью одного или обоих героев. Учитывая его темную, искаженную природу, можно было увидеть историю Ареса/Зены как наитрагичнейший роман. История любви, которая или не вознаграждена, или обречена на смерть длинной чередой обмана, недоверия и недоразумений.

[107] Самая главная упущенная возможность шестого сезона “Зены” лежит, я считаю, не столько в отказе свести Зену и Ареса, сколько в полной обработке характера Ареса. Тема Ареса, справляющегося со смертностью, имела очаровательные возможности, оставленные преимущественно неиспользованными. [Ссылка 19] Кроме того, по его возвращении к бессмертию Арес казался немного слишком незатронутым его длительным пребыванием в роли смертного. Самой большой проблемой создателей сериала была попытка, до некоторой степени в “Пути мести”, но особенно в убер-части “Властителя душ”, отрицать тему искупления Ареса через любовь.

[108] Несмотря на эти неудачи, история Ареса/Зены останется, для значительной части поклонников, одной из лучших приманок “Зены – Королевы Воинов”, и продолжит затрагивать сердца все новых последователей, пока идут повторы сражений Зены. Для разочарованных шипперов, всегда есть фанфикшн!

Благодарность:

Tango, RoxyWP, Taleen, AresDiva, CrazyCatGal, Enyo (M. J. Marin), Maid Serendipity, Karla von Huben, Sais 2 Cool, Mary D's Talking Xena Board, Julia Noel Goldman (a.k.a. Xena's Little Bitch), Alan Plessinger, Sue Beck, August/Joxerfan, Spectacles (Patsy). Особая благодарность - AresDiva.

Ссылки:

Ссылка 01:

"Immortal Combat: Kevin Smith Talks to K. Stoddard Hayes," Xena Magazine #11, August 2000

Ссылка 02:

M. J. Marin, "Evolution of the Xena-Ares Relationship," Whoosh! No. 52, January 2001.

Ссылка 03:

"Шипперы" это сокращение от "relationshippers", слова, которое используется для идентификации фанатов, симпатизирующих романтическим отношениям relationship каких-то героев. В Xenaverse такая практика начиналась с энтузиастов Джоксера/Габриель, которые назвали себя "Relationshippers", постепенно термин перешел в "shippers" и вскоре стал общепринятым всеми фанатами, которые хотели выдвинуть на первый план определенных персонажей. В этом конкретном случае, "шипперы" Ареса были вокруг с, по крайней мере, второго сезона, и выросли в довольно существенное ответвление фанатов к пятому сезону.

"Сабберы" - термин, используемый в Xenaverse для идентификации фанатов, симпатизирующих романтическим отношениям между Зеной и Габриель.

Ссылка 04:

В ранние дни сериала "Удивительные Странствия Геракла" Арес не имел человеческой формы и был представлен зловещими символами типа фонтана крови.

Ссылка 05:

“Хроники Зены” преднамеренно оставлены вне этого обсуждения. “Хроники Зены” - современный эпизод, основанный на предпосылке, что Зена заманила Ареса в ловушку в могилу приблизительно 2 000 лет назад. Я пропустила его из-за моей стойкой веры, что "уберы" - это эпизоды-шутки, которые не говорят нам ничего о "настоящих" событиях во времени Xenaverse. Понятие "убер" относится к эпизодам и/или историям фанфикшна, которые имеют дело с перевоплощениями и/или потомками Зены и Габриель. Другие "убер" эпизоды – “Дежа вю”, “Властитель душ”, и “Между строк”. Хотя эпизод “Между строк” не был комедией, Арес не появляется в нём.

Ссылка 06:

Nusi Decker, "Who Is Xena's Father? A Controversy Revisited", Whoosh!, Issue 52, January 2001.

Ссылка 07:

Большая часть уверенности, что Арес был отцом Зены, является результатом того факта, что предварительный не отснятый вариант сценария действительно сделал Ареса отцом Зены. Однако в процессе съемок был добавлен постскриптум беседы между Зеной и Аресом, который фактически иллюстрирует, что ни Арес, ни Зена не верят в существование такого отцовства.

Ссылка 08:

Virginia Kelly, Commentary 3, Whoosh! Episode Guide, EVE

Ссылка 09:

Virginia Kelly, Commentary 7, Whoosh! Episode Guide, MOTHERHOOD

Ссылка 10:

Зене было бы предъявлено два иска о нападениях на города при отягчающих обстоятельствах и покушении на жизнь Габриель, не говоря уже о многочисленных обвинениях в преступлениях против человечества.

Ссылка 11:

Geoffrey Moore, to Emily Bronte, Wuthering Heights (New York: Signet/New American Library), 1959.

Ссылка 12:

"Immortal Combat: Kevin Smith Talks to K. Stoddard Hayes," Xena Magazine #11, August 2000

Ссылка 13:

В ШАКРАМЕ №12, Крис Манхейм говорила о поцелуе Ареса/Зены после его жертвы, который будет "честной встречей душ, потому что он искупил бы себя". Она, казалось, подразумевала альтернативное окончание, где Арес жертвует не только своим бессмертием, но и жизнью, чтобы исцелить Габриель и Еву, и перед смертью получает поцелуй Зены.

Ссылка 14:

В “Амфиполисе в осаде” Зена говорит Аресу: "Хочешь бессмертия? Ребенок - вот бессмертие. Потомство - вот продолжение жизни. Если поможешь мне спасти Еву, то станешь ее отцом. Через нее мы будем жить вечно". Это будто предполагает, что Арес оставит потомство, становясь заместителем отца Еве - и это, как отметил один из моих друзей-шипперов, являющийся биологом, отражает довольно специфическое понимание генетики.

Ссылка 15:

Конечно, чтобы следом быть спасенной Габриель.

Ссылка 16:

Интервью с Крис Манхейм в ШАКРАМЕ №12. Я предполагаю, что если вам снится, как вас целуют, и вам это не нравится, то у вас вряд ли будет та реакция, которую продемонстрировала Зена.

Ссылка 17:

Интервью в ШАКРАМЕ №12.

Ссылка 18:

Интерью в ШАКРАМЕ №13.

Ссылка 19:

Например, Арес, столкнувшийся с реальной и неизбежной опасностью его некогда бессмертной жизни, на которую только намекали в сериях “Ферма старого Ареса” и “Божественное бессмертие”.

---

Примечание переводчика:

Приводимые цитаты из сериала, равно как и названия эпизодов, по возможности брались в адаптированном переводе, предложенном каналом СТС, за исключением отдельных случаев, когда требовалось более тщательное соответствие с оригиналом.