ПРЕДИСЛОВИЕ
Открытое поле. Ослепительно светло. Тишину нарушает звук лязгающих мечей, он в свою очередь заглушается топотом бегущих ног и чьим-то прерывистым дыханием. Камера следует за парой сапог. Судя по саям в сапогах, это Габриель.
СМЕНА КАДРА
Зена сражается с огромным и определенно очень сильным воином. Его борода и волосы всклокочены, глаза дико сверкают. Их мечи сходятся. Зена и воин дерутся, пытаясь сбить друг друга с ног, но похоже, у них ничья.
СМЕНА КАДРА
Габриель бежит к ним. Ее дыхание становится всё прерывистей и тяжелей. Она замирает на месте, когда видит на краю поля Хаймона, с Дарионом на руках. Они обмениваются долгим взглядом, и вдруг становится устрашающе тихо, пока, наконец, воин не рычит. Габриель отворачивается от Хаймона и Дариона и снова бежит по полю.
СМЕНА КАДРА
Воин сбивает Зену с ног, и она падает на спину, теряя при этом меч. Воин заносит свой меч над головой, готовый нанести последний удар. В его плечо вцепляется рука, его разворачивают на сто восемьдесят градусов - и он оказывается лицом к лицу с Габриель, скривившейся от гнева. Габриель с воем вонзает сай ему в горло. Его глаза широко раскрываются от неожиданности, он хватается за горло, из которого сквозь его пальцы уже вовсю хлещет кровь. Воин падает замертво, под практически невозмутимым взглядом Габриель.
Вдалеке слышится слабый детский крик, Габриель оглядывается. Крик повторяется. Крупный план испуганного, искаженного болью и ужасом лица Габриель. Камера отодвигается, показывая бегущую со всех ног Габриель.
СМЕНА КАДРА
Река, по которой плывет корзина. Габриель вбегает в воду и отчаянно пытается подплыть к корзине. Оказавшись у цели, она заглядывает внутрь - корзина пуста.
СМЕНА КАДРА
Костер в лесу. Зена сидит на бревне, точит меч, а Габриель в панике вышагивает.
ГАБРИЕЛЬ:
Я знаю, что положила ее в корзину и отпустила по течению. Я собиралась позже подобрать ее. Но теперь я не могу ее найти.
Зена поднимает голову и хмурится.
ЗЕНА:
Время взглянуть фактами в лицо и проснуться, Габриель.
ГАБРИЕЛЬ:
... я бы позвала ее, но не могу вспомнить ее имя.
ЗЕНА:
Габриель, проснись!
РЕЗКАЯ СМЕНА КАДРА
Крупный план Дариона, кажущегося испуганным.
ДАРИОН:
Габриель, проснись!
Габриель открывает глаза и хватает ртом воздух. Ее лицо бледное и всё в поту, волосы на лбу спутались. Она оглядывается, пытаясь понять, где находится. Это лагерь, и уже светает. Дарион стоит возле нее на коленях, тряся за плечо.
ДАРИОН:
Тебе приснился плохой сон.
ГАБРИЕЛЬ:
Дарион... (она берет его за локоть) Я... что... (встряхнувшись, она пытается сесть, и Дарион помогает ей) Можно попить?
Дарион подает ей мех, и Габриель делает несколько глотков. В следующую секунду она кажется уже вполне пришедшей в себя, и снова смотрит по сторонам.
ГАБРИЕЛЬ:
Где Зена?
ДАРИОН:
На охоте. Она не хотела прийти к амазонкам с пустыми руками.
ГАБРИЕЛЬ:
А ты не захотел пойти с ней?
Дарион пожимает плечами и отводит глаза.
ДАРИОН:
Я подумал, что лучше останусь с тобой. (он смотрит на нее и кажется внезапно повзрослевшим) Габриель, с тобой всё хорошо? Это ребенок?
ГАБРИЕЛЬ (слабо улыбается):
Всё прекрасно, Дарион... просто прекрасно... (она хлопает его по колену) Может, начнем сворачиваться? Нам предстоит скоро выходить, если мы хотим прийти к амазонкам засветло.
Дарион бросает на нее встревоженный, подозрительный взгляд и наконец осторожно кивает.
ДАРИОН:
... ладно...
Он встает и складывает свое одеяло. Пока он на нее не смотрит, Габриель опускает голову и подносит руку к глазам. Она делает глубокий вздох.
СМЕНА КАДРА
Вид сверху на деревню амазонок, живущую обычной жизнью. Камера спускается, проносясь по всей деревне. Некоторые амазонки заняты починкой своих домов - еще остались напоминания о последней войне - с изменницами. Несколько пожилых женщин ухаживают за овощами в огородах, девочки-подростки на окраине деревни тренируются стрелять из лука. Несколько амазонок просто идут по деревне.
Вдруг возникает волнение - мы видим быстро бегущую и чуть не задыхающуюся Климену. Она едва не сбивает женщину с ведром воды.
ЖЕНЩИНА (недовольно):
Смотри, куда несешься, деточка!
КЛИМЕНА (переводя дух):
Простите!
Она продолжает свой бег. Женщина, качая головой, смотрит ей вслед.
СМЕНА КАДРА
Ева о чем-то разговаривает с Саян возле своего дома.
КЛИМЕНА (от камеры, кричит во всю мощь легких):
Ева!
Саян и Ева прекращают беседу и встревоженно смотрят в ее сторону. Она подбегает к ним, уже не в силах дышать.
ЕВА:
Что случилось?
КЛИМЕНА (восстанавливая дыхание):
Силейя. Целительница сказала, начинается.
Ева и Саян обеспокоенно переглядываются.
СМЕНА КАДРА
Климена быстро идет по деревне за Евой и Саян. Они спешат к одной из хижин. Изнутри доносится крик женщины.
СМЕНА КАДРА
Ева, Саян и Климена входят в хижину. Пожилая амазонка, целительница, стоит у кровати, в которой лежит женщина.
ЕВА:
Как она?
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:
Уже скоро.
Женщина в кровати стонет. Ева подходит к кровати. Отчетливо видно, что женщина беременна и вот-вот родит.
ЕВА (берет руку женщины в свою и сжимает ее):
Скоро всё закончится, Силейя.
СИЛЕЙЯ (кивает):
Королева... (она стонет и закрывает глаза, ее тело пронзает судорога)
Подходит Климена, подает Силейе кружку воды.
КЛИМЕНА (испуганно):
Возьми.
Силейя открывает глаза, берет кружку, поддерживаемую Клименой, обеими руками и жадно пьет.
СИЛЕЙЯ (тяжело дыша):
Спасибо...
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:
Отойди-ка, детка.
Климена отходит в сторону. Целительница смачивает тряпку в миске с водой и кладет компресс Силейе на лоб. Силейя стонет и ворочается в кровати, с видимым дискомфортом. Целительница щупает ее живот.
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:
Дыши и тужься!
Она меняет свое положение, помогая Силейе в родах.
САЯН (успокаивающе):
У тебя всё получится.
Силейя стонет, по ее лбу течет пот; она стискивает зубы, но не выдерживает и кричит.
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:
Вот так, молодец. Молодец.
Силейя на секунду расслабляется, тяжело дыша.
СИЛЕЙЯ (поворачивается к Еве):
Ева...?
ЕВА:
Я здесь, Силейя.
СИЛЕЙЯ:
Когда родится ребенок... (крупный план ее лица) Не позволяй им прогнать меня... умоляю.
Силейя снова вскрикивает, при новой схватке.
Ева и Саян переглядываются, обе кажутся неуверенными.
[КАДРЫ ИЗ ПРОШЛОГО]
Зал Совета амазонок.
Надпись на экране (с переводом за кадром на русский): Четыре месяца назад.
Королевы амазонок стоят в кругу.
АЗИЛА:
Закон ясно говорит. Если амазонка забеременеет не в брачный сезон, ее понижают в звании. Но только в том случае, если родится девочка. Если мальчик, то обоих изгоняют из племени.
ЕВА (встряхивая головой):
Это безумие.
НАРИ (убежденно):
Не пристало королеве так говорить о наших законах!
ЕВА:
Вы уверены, что после всех потерь, понесенных амазонками, мы вообще можем думать о том, чтобы изгонять амазонок из племени?
АЗИЛА:
Силейя знала, что делает. Она нарушила закон!
ЕВА:
Иногда понимание важнее закона.
НАРИ:
Если мы дадим слабину сейчас, то скоро все девчонки в нашем племени начнут кидаться на шею каждому мужчине.
САЯН:
А не это и происходит в брачный сезон?
Несколько членов совета возмущенно выдыхают.
САЯН (невозмутимо):
А что, мы же сами учим наших девочек... иметь отношения с мужчинами из соседних деревень во время брачного сезона? (пожимает плечами) Простите, но я никогда не видела разницы.
АЗИЛА:
Разница в том, что это традиция. (резко) И я бы ждала от вас обеих, раз уж вы королевы, больше уважения к данному вопросу - помни, кем была твоя тезка, Саян... (Еве) и что было в твоей истории.
На Совет падает тишина.
АЗИЛА (спокойнее):
Мы поддерживали эти традиции... сотни лет. Мы не можем изменить их сейчас. Силейя (пауза) должна быть изгнана, если родится мальчик. Только так мы можем надеяться, что наш образ жизни - и нация амазонок - не исчезнут.
Ева смотрит вниз, раздираемая противоречивыми чувствами.
[КОНЕЦ КАДРОВ ИЗ ПРОШЛОГО]
Крупный план кричащей Силейи. На мгновение воцаряется тишина, затем раздается крик ребенка. Целительница отступает от Силейи, которая дышит еще тяжелей. Целительница поворачивается к Еве и Саян, держа ребенка в руках. Ее лицо убийственно серьезно.
Ева и Саян смотрят друг на друга.
ЦЕЛИТЕЛЬНИЦА:
Мальчик.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Камера показывает Зену, Габриель и Дариона, едущих верхом по вспаханному полю. Дарион сидит в седле за Зеной, на Арго, Габриель едет одна. Камера отодвигается, показывая разрушенную деревню у основания холма - деревню, на которую изменницы напали в предыдущем эпизоде "Изменницы".
ДАРИОН (смотрит вниз на остатки деревни):
Что здесь произошло?
ГАБРИЕЛЬ:
На них... на деревню напали.
Дарион мрачно отводит взгляд, видимо, вспоминая день, когда напали на его собственную деревню.
Зена смотрит вдаль, затем натягивает поводья, заставляя Арго остановиться, и вытягивает руку, останавливая Габриель.
ЗЕНА (недоумевающе):
Там кто-то есть.
ГАБРИЕЛЬ:
Это невозможно. Там никого не должно быть - только...
Камера приближается к развалинам, показывая двигающиеся там три фигуры. Слишком далеко, чтобы увидеть, кто они.
ЗЕНА:
Я схожу туда, проверю. (после секундной паузы она поворачивается к Дариону и снова смотрит на Габриель) А вам двоим лучше остаться здесь.
ДАРИОН (угрюмо):
Мы пойдем.
СМЕНА КАДРА
Остатки деревни. Зена, Габриель и Дарион идут по тому, что когда-то было главной улицей, Зена и Габриель ведут за собой лошадей. Дарион оглядывается, явно испуганный.
Камера показывает руины дома, с уцелевшей передней стеной, хотя и полностью обугленной, и болтающуюся на петлях дверь.
ЗЕНА (указывая на дом):
Вот!
В доме видно какое-то движение. Дверь распахивается - и выходит Ликия. Она выглядит удивленной; камера показывает потрясенные лица Зены, Габриель и Дариона.
ДАРИОН:
Ликия?
ЛИКИЯ:
Дарион! Привет...
Она подбегает к брату, и они обнимаются и целуются.
ЛИКИЯ:
Мне только кажется, или ты подрос с нашей последней встречи?
Она отпускает Дариона и смотрит на Зену и Габриель.
ЛИКИЯ (кивает, немного сдержанно-сухо):
Гм... привет.
ЗЕНА:
Что происходит?
Прежде, чем Ликия успевает ответить, из разрушенного дома выходят Калеб и его сестра Алисса.
ЛИКИЯ (указывает на них):
Я просто пришла с ними. Мы хотели выяснить, если ли хоть какой-то шанс восстановить их дом.
ГАБРИЕЛЬ (тепло):
Калеб, Алисса! (она подходит к ним и обнимает обоих) Рада вас видеть.
КАЛЕБ (обнимает ее в ответ, немного натянуто):
Я тоже рад, Габриель. (кивает Зене) Зена. Привет, Дарион.
ДАРИОН:
Привет.
ЗЕНА:
Восстановить... (она оглядывается и горько качает головой) Да здесь остались одни руины. Проще построить новый дом, чем восстанавливать этот. (она смотрит на дом; затем - на Калеба, с пониманием и болью) Это был твой дом.
Калеб неловко кивает.
ГАБРИЕЛЬ:
Почему вы не остались в деревне амазонок?
Калеб и Алисса с тревогой прячут глаза.
ЛИКИЯ (дергаясь):
Это... сложно....
Зена и Габриель смотрят на нее, не понимая, что она хочет сказать.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Амазонская хижина. Силейя лежит на кровати, держа на руках своего ребенка, завернутого в одеяло. Она проводит по щеке ребенка пальцем, и малыш агукает. Силейя улыбается.
СИЛЕЙЯ:
Он такой красивый...
Ева и Саян стоят, глядя на мать и ребенка. Ева делает жест Саян, что им пора уходить. Саян кивает, понимая.
ЕВА (мягко):
Силейя, тебе надо отдохнуть. Мы еще вернемся.
СИЛЕЙЯ (смотрит на них):
Ева... Саян ... спасибо вам. (вздыхает) Даже если вы ничего не сможете сделать... для меня много значит, что вы были со мной.
САЯН (не зная, что сказать):
Мы... еще не сдались.
Ева молча кивает, они обе уходят.
СМЕНА КАДРА
Возле хижины. Ева и Саян выходят из дома. Камера отодвигается, мы видим, как к ним подходит Азила.
АЗИЛА (формально):
Итак. Мне сказали, Силейя родила.
ЕВА:
Правильно сказали. Она и ребенок... (делает паузу) в порядке.
Азила выжидающе смотрит на нее.
ЕВА (вздыхает):
Это мальчик.
АЗИЛА (многозначительно смотрит на нее):
Королева - ты знаешь закон. У нее есть неделя, чтобы вместе с ребенком покинуть земли амазонок.
ЕВА (с нажимом):
Я хочу, чтобы Совет заново обсудил этот вопрос.
АЗИЛА (пожимая плечами):
В твоей власти созвать Совет снова, но не понимаю, на что ты надеешься. Закон не изменишь.
Камера фокусируется на Еве, задумчиво смотрящей на Азилу.
СМЕНА КАДРА
В другой части деревни амазонок. Несколько девочек, от шести до двенадцати лет, сгрудились вокруг темноволосой амазонки. По мере приближения камеры мы узнаем в ней Фанию, раненую изменницу, которую Ливия некогда бросила за борт.
ФАНИЯ (с ненавистью на лице):
... и потом нас вытащили на палубу - в цепях - и, одну за другой, бросили в воду. Как мы были, в цепях. Я слышала, как кричали те, кто тонул, а потом и меня потащили на край палубы...
Камера показывает лица девочек крупным планом. Они слушают, с интересом и в то же время ужасом.
ФАНИЯ (продолжает, от камеры):
Она стояла там с мечом в руке - и я услышала, как она сказала: "Следующие!"
ДЕВОЧКА-АМАЗОНКА №1 (рыженькая, лет восьми; робко спрашивает):
Она - это ты про... королеву Еву?
Камера снова показывает Фанию, насмешливо улыбающуюся. Мы видим, как сзади в ее сторону направляется Антиопа, подозрительно глядя на нее.
ФАНИЯ:
Только в те дни она называла себя (выплевывает слово) Ливия.
Сзади к ней подходит Антиопа.
ДЕВОЧКА-АМАЗОНКА №2 (темноволосая, лет десяти; твердо):
Я тебе не верю!
ФАНИЯ (резко смеется):
Ах вы, бедные, обманутые детки. Когда-нибудь вы узнаете...
Антиопа хватает Фанию за плечо, не давая ей договорить. Фания оборачивается. Девочки нервно отодвигаются от Фании подальше.
АНТИОПА (сердито):
Что ты тут устроила?!
ФАНИЯ (небрежно):
Всего лишь рассказываю девочкам историю. Мою историю.
АНТИОПА (смотрит на испуганных девочек):
Расходитесь, девочки.
ДЕВОЧКА-АМАЗОНКА №1:
Но то, что она рассказала о королеве Еве - правда?
ФАНИЯ (с издевкой):
Давай, скажи им. (презрительно смеется) Скажи им правду.
АНТИОПА (девочкам):
Позже мы об этом поговорим. А сейчас расходитесь!
Девочки уходят, оборачиваясь, чтобы нервно взглянуть на Фанию и Антиопу, и перешептываются.
АНТИОПА (Фании):
Что бы Ева ни совершила в прошлом, она приняла тебя в это племя. Она могла бы отдать тебя Мелодику и его солдатам, и тебя бы повесили - как обычную преступницу.
ФАНИЯ (рявкает):
И я должна забыть обо всём, что она сделала мне и другим амазонкам? Да для меня лучше было бы умереть с Андромахой - моей королевой - чем жить под началом королевы Ливии!
АНТИОПА:
Сколько ты тут находишься, ты только и делаешь, что настраиваешь амазонок против нее. (яростно) Пора это остановить.
ФАНИЯ (смеется):
И что ты станешь делать, Антиопа? Убьешь меня, как убила свою сестру?
Антиопа с криком бросается на Фанию. Фания уворачивается и, крутанувшись, со всей силы пинает Антиопу в живот. Антиопа сгибается пополам; Фания бьет ее кулаком, сбивая с ног. Она поднимает ногу, чтобы поставить Антиопе на спину, но Антиопа откатывается, затем вскакивает и с новым свирепым воплем снова бросается в атаку. Она пинает Фанию в голень, заставляя ее на миг пошатнуться, затем наносит несколько ударов. Фания отвечает ударом на удар, подпрыгивает в воздух, впечатываясь ногами в грудь Антиопы. Антиопа пошатывается, но успевает схватить Фанию за лодыжки и швырнуть ее оземь. Фания, в свою очередь, бьет Антиопу по лодыжке, и та падает рядом с ней, лицом вниз.
Фания поднимается первой. К ним уже бегут две амазонки, одна из них держит в руках шест. Фания атакует ее, заставая женщину врасплох, и выхватывает у нее шест, затем наносит удар ногой, испуская жестокий вопль.
Антиопа начинает подниматься, опираясь на руки и колени. С новым воплем Фания замахивается шестом и готовится опустить его противнице на голову, когда раздается свист. Фания оборачивается, как и все три амазонки, включая Антиопу. К ним несется шакрам, срезает половину шеста Фании. Фания вздрагивает, ее лицо искажается ненавистью и гневом.
Камера быстро перебрасывается на Зену, ловящую шакрам и недобро улыбающуюся Фании.
ЗЕНА (возвращая шакрам на пояс):
Проблемы?
Камера отодвигается: позади Зены стоят Габриель, Ликия и Дарион.
С гневным криком Фания бросается на Зену, размахивая остатками своего шеста.
ЗЕНА:
Ты сама этого не хочешь.
Фания замахивается и пытается ударить Зену; Зена хватает ее за руку и выкручивает ее, заставляя бросить шест. (тем временем, на заднем плане, Антиопа наконец поднимается) Фания вскрикивает от боли и пытается пнуть Зену, но Зена быстро скручивает ее, стягивает с нее пояс и связывает им руки у нее за спиной.
ФАНИЯ:
Отпусти меня!
ЗЕНА (выпрямляется, оставляя связанную Фанию на земле):
Тебе нужно немного времени.
К ним подходят другие амазонки. Ева протискивается вперед, оценивая ситуацию.
ЕВА (сухо, Зене):
Мама... с возвращением.
ЗЕНА (саркастично):
В этой деревне скучать не приходится.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Другая улица в деревне. Зена и Габриель идут вместе с Евой и Саян.
ЗЕНА:
Выходит, Фания не стала душой вашего общества.
ЕВА (качая головой):
С тех пор, как она здесь, от нее одни неприятности.
САЯН:
И ей не потребовалось много времени собрать старых друзей Мораи и поклонниц Артемиды.
ГАБРИЕЛЬ:
Тогда почему вы ее не прогоните?
ЕВА (виновато):
Я разрушила ее жизнь. Но слушайте... у нас проблемы посерьезней.
ЗЕНА:
С выжившими из Ланиса? (от удивленного взгляда Евы) Мы встретили в деревне... точнее, в том, что от нее осталось... Калеба и Алиссу. Кажется, они не хотят у вас задержаться.
ЕВА (вздыхает):
Да - тот же вопрос, что и с... (смотрит на Габриель) Дарионом. (пауза) Совет считает, что мы больше не можем себе позволить кормить детей и стариков, не являющихся частью племени. Девочки при желании могут войти в племя, но... (она качает головой и замолкает) Но я говорила не об этом.
ГАБРИЕЛЬ:
Еще что-то?
ЕВА:
Одна из амазонок, Силейя, забеременела от крестьянина из Ланиса. Его убили воины Андромахи. Теперь, согласно закону, она должна понести наказание за то, что была с мужчиной без разрешения племени и не в брачный сезон. Ребенок родился сегодня. И... (она делает паузу)
ГАБРИЕЛЬ (понимая):
Мальчик.
ЕВА (медленно кивает):
А это значит, что и мать, и ребенок должны быть навсегда изгнаны из племени.
ГАБРИЕЛЬ (встряхивает головой, не в силах поверить):
Нет...
САЯН (Зене и Габриель):
Силейя была из моего племени, сирота, которую взяла под свое крыло покойная королева Якут. Кто бы и что бы ни говорил, у нее сердце истинной амазонки. Мы уже стольких потеряли, почему мы должны потерять и ее?
ЕВА:
Совет соберется через два дня. Мы предпримем новую попытку убедить их передумать, но... (качает головой) Если не удастся, через неделю ей с ребенком придется уйти.
ЗЕНА (мрачно):
Я же сказала, в вашей деревне скучать не приходится.
СМЕНА КАДРА
Амазонская хижина. Силейя сидит на кровати, кормя грудью ребенка. Она смотрит на своего сына, улыбаясь на каждое его агуканье.
В комнату проникает свет, она поднимает голову и видит Габриель, отодвинувшую входной полог из звериных шкур. Габриель входит.
ГАБРИЕЛЬ:
Силейя?
СИЛЕЙЯ (неуверенно):
Королева Габриель.
ГАБРИЕЛЬ:
Можно с тобой поговорить?
СИЛЕЙЯ (указывая на табурет):
Конечно.
ГАБРИЕЛЬ (садится):
Как ты себя чувствуешь?
СИЛЕЙЯ:
Хорошо. (смотрит на ребенка, улыбается и снова возвращается к Габриель) Он просто сокровище, правда?
ГАБРИЕЛЬ (улыбается):
Он красивый.
СИЛЕЙЯ:
Если бы только... его отец был здесь.
На лице Габриель непроизвольно возникает тяжелое выражение. Она секунду смотрит в сторону, затем снова на Силейю, надевая на лицо улыбку.
ГАБРИЕЛЬ:
Ты уже придумала имя?
СИЛЕЙЯ:
Нет. Часть меня так надеялась, что... (смотрит вниз) ... Что это будет не мальчик. Теперь всё так запуталось...
Габриель садится на край кровати, глядя Силейе в глаза.
ГАБРИЕЛЬ:
Ева делает всё, что в ее силах, чтобы помочь тебе. И Саян тоже. Мы не больше твоего хотим, чтобы тебя изгнали. Но закон амазонок... (вздыхает) Я уже пыталась его изменить, ради Дариона. Ничего не вышло. (Силейя кивает, понимая) Легко не будет.
СИЛЕЙЯ (вздыхает):
Наверное, я это заслужила.
ГАБРИЕЛЬ:
Нет, ты...
СИЛЕЙЯ:
Это было мое решение - быть с Микосом. Я могла этого избежать. Но я влюбилась в него, и... (затихает)
Габриель смотрит вниз, кладя руку на свой живот.
ГАБРИЕЛЬ (тихо):
Я знаю. (она снова смотрит на Силейю) Слушай, что бы ни случилось, у тебя есть прекрасный, здоровый ребенок. Даже если тебя изгонят - они не отберут его у тебя.
Габриель успокаивающе сжимает плечо Силейи и встает.
ГАБРИЕЛЬ:
Старайся не волноваться.
СИЛЕЙЯ (с бледной улыбкой):
Спасибо, Габриель.
СМЕНА КАДРА
Королевская хижина. Ева сидит за столом, с несколькими свитками на нем. Она быстро просматривает их друг за другом; видимо, не находя ничего полезного, она бросает их на стол и роняет голову на руки, расстроенно вздыхая.
Зена входит.
ЗЕНА (пытаясь облегчить настроение):
Всё не то, да?
Ева смотрит на Зену, на ее лице написано выражение полной безнадежности.
ЕВА:
Я их все прочитала (кивает на свитки), пытаясь найти хоть что-то, что могло бы помочь с ситуацией Силейи. (она качает головой) Ничегошеньки. Мама... может, я просто не гожусь в королевы.
ЗЕНА:
Ева...
ЕВА:
Я не родилась и не выросла среди амазонок. Я не понимаю суть их пути. Как я могу управлять ими в такие тяжелые времена? Как я могу просить их изменить свои традиции, когда сама никогда не была частью этих традиций... (ее голос ломается) ... когда я столько причинила им в прошлом? (она опускает голову) Я никогда не справлюсь.
Зена садится рядом с нею и с сочувствием смотрит на нее, обнимая за плечи.
ЗЕНА:
Я понимаю, как ты себя чувствуешь, Ева. Габриель тоже прошла через это - она ведь тоже не родилась в племени. И всё же она управляла амазонками в очень трудные времена, и часто находила для них мирные... сострадательные пути. (пауза) Ты хорошая королева, Ева. Только тебе самой надо в это поверить.
ЕВА:
Спасибо. (она вздыхает и обнимает Зену в ответ) Если бы моя вера помогла Силейе.
ЗЕНА (целует ее в лоб):
Я знаю.
Они пару секунд сидят в молчании; затем Ева встает.
ЕВА (качает головой):
Я чувствую себя такой... выбитой из колеи. Схожу, прогуляюсь.
ЗЕНА (сочувственно):
Конечно.
Ева идет к дверям, на мгновение останавливается, беря со стены шест с набалдашником в виде птицы, и уходит. Зена смотрит ей вслед, обеспокоенная.
СМЕНА КАДРА
Панорама деревни, Ева идет по улице, с шестом в руке. День клонится к вечеру, солнце уже низко над горизонтом.
СМЕНА КАДРА
Лесная тропинка. Смеркается. В кадр въезжает всадник на чалой лошади, видимый нам только со спины; это мускулистый мужчина, хорошо сложенный, в кожаном жилете, со светло-каштановыми волосами.
Раздается женский боевой клич, мужчина останавливается и оглядывается. Дальше по тропинке слышатся звуки борьбы. Мужчина останавливается, затем подстегивает свою лошадь и осторожно едет дальше.
СМЕНА КАДРА
Мужчина, по-прежнему показываемый нам со спины, выезжает на край лесной поляны. Он осторожно раздвигает кусты и выглядывает туда, чтобы узнать, что происходит.
Ева с шестом в руках прыгает и приседает, оттачивая свое мастерство. Вокруг ни души; она тренируется одна. Ее движения изящны, но свирепы; она, кажется, выпускает на волю долю спрятанного огорчения, потому что она стегает шестом кусты и затем с криком замахивается на дерево. Она опускает шест и вздыхает, закрывая глаза.
Внезапно Ева немного напрягается и выпрямляется, затем разворачивается, выставляя шест в боевой позе.
ЕВА:
Кто здесь?
Ветки раздвигаются, и на поляну выезжает всадник. Это Вирджил.
Ева опускает шест и смотрит на него, ее лицо выражает смесь шока, радости и других противоречивых чувств.
ВИРДЖИЛ:
Привет, Ева.
Он спешивается и идет к Еве, останавливаясь в нескольких шагах от нее. Он улыбается ей, его улыбка полна нежности и трепета.
ВИРДЖИЛ:
Это было поразительно.
ЕВА:
Вирджил... Что ты здесь делаешь?
ВИРДЖИЛ:
Я приехал увидеть тебя, Ева. Я хочу попытаться.
Крупный план потрясенного лица Евы.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Предыдущая сцена: Ева потрясенно смотрит на Вирджила.
ВИРДЖИЛ (с сомнением):
Что-то не похоже, что ты рада меня видеть.
ЕВА (наконец обретая дар речи):
Я... Просто сейчас всё стало так сложно.
ВИРДЖИЛ (улыбается):
Хочешь сказать, что обычно всё проще некуда?
Ева не может не засмеяться. Вирджил подходит ближе и берет ее за руки; после секундного колебания они обнимаются, и когда Вирджил наклоняется к Еве поцеловать ее, она не сопротивляется, а отвечает. Это долгий, сладкий, нежный поцелуй; через некоторое время Вирджил отклоняется и улыбается ей.
ЕВА (вздыхает):
Очень сложно.
СМЕНА КАДРА
Хижина. Габриель лежит на каких-то шкурах-одеялах, задумчиво уставившись в потолок. Входит Зена.
ЗЕНА:
Привет. Всё нормально?
ГАБРИЕЛЬ:
Да....
ЗЕНА:
Где Дарион?
ГАБРИЕЛЬ:
Ликия должна скоро его привести. (она садится) Пойду проведаю Силейю.
ЗЕНА:
Как она?
ГАБРИЕЛЬ:
Неплохо, учитывая обстоятельства. (вздыхает) Ненавижу, когда закон оборачивается против детей, как сейчас. Если Силейю изгонят, куда ей идти с ребенком? Его отец мертв. У нее никого нет. (качает головой) Это неправильно.
ЗЕНА (сочувственно смотрит на нее):
Может, Еве удастся что-нибудь сделать.
ГАБРИЕЛЬ (вздыхает, глядя вниз):
Это заставило меня задуматься... о собственном ребенке... и... (она замолкает)
Зена подходит и садится рядом с Габриель.
ЗЕНА:
Габриель - ты жалеешь, что не сказала Хаймону?
ГАБРИЕЛЬ:
Я должна была дать ему самому выбирать. (глядя в сторону) Конечно, мы с ним еще увидимся... когда-нибудь.
Она оборачивается и смотрит на Зену с задумчивой улыбкой; Зена улыбается ей в ответ.
ГАБРИЕЛЬ (продолжает):
Но пока - кажется, это снова только ты и я, да?
ЗЕНА (кивает):
Да, похоже...
Ее улыбка медленно исчезает, и Габриель кажется расстроенной.
ГАБРИЕЛЬ:
Зена, нет, я не имела в виду, что между тобой и Аресом всё кончено. Я...
ЗЕНА:
Ничего страшного.
ГАБРИЕЛЬ:
Ты видела его после...
ЗЕНА (отрывисто):
Нет. (отводит глаза)
ГАБРИЕЛЬ:
Поговори с ним.
Она ободряюще улыбается Зене. Зена неуверенно улыбается в ответ.
ЗЕНА (меняя тему):
Еве сейчас нелегко.
ГАБРИЕЛЬ:
Ты должна верить в нее. (пауза) Я верю. Поэтому и передала ей свое место королевы.
ЗЕНА (вздыхает):
А теперь у нее та же проблема, что была у тебя. Она пыталась отыскать в законах какую-нибудь лазейку...
ГАБРИЕЛЬ (качает головой):
Гиблое дело. (она встает) Думаю, я приготовлю ужин к приходу Дариона.
ЗЕНА:
Помощь нужна?
ГАБРИЕЛЬ:
Нет, спасибо - я сама справлюсь.
ЗЕНА (после секундного колебания):
Я ненадолго отлучусь.
ГАБРИЕЛЬ (смотрит на нее, с пониманием):
Ни пуха.
СМЕНА КАДРА
Поле возле деревни амазонок (из сцены "Скорпион и Лебедь" в "Тропой мщения"). Солнце зашло; уже стемнело.
Зена идет по полю, широким уверенным шагом, затем останавливается.
ЗЕНА (зовет, громким и резким голосом):
Арес.
Никто не отвечает: камера показывает пустое поле, в темном воздухе танцуют несколько светлячков.
ЗЕНА (громче):
Арес. (по-прежнему никакого ответа) Арес, нам нужно поговорить.
СМЕНА КАДРА
Крупный план лица Ареса, он выглядит очень мрачным.
Камера отъезжает, показывая, что Арес находится в главном зале на Олимпе. Зевс сидит на своем троне, Гера и Афина - рядом с ним, на тронах поменьше. Арес, Артемида, Гефест, Афродита, Аид, Персефона и Аполлон стоят полукругом перед троном, Гермес развалился в кресле у стены. Он выглядит бледным и больным.
ЗЕВС:
Я хочу полный отчет о том, что происходит.
Камера фокусируется на Аресе и Артемиде, стоящей рядом с ним. Голос Зевса исчезает, переходя в фон.
АРТЕМИДА (шепотом):
Я услышала, что король Крита услышал, как ты кинул короля Мелодика после того, как пообещал ему свою поддержку. Помнишь тот огромный храм, который он строил для тебя? (она цокает языком в поддельном сочувствии) Теперь он посвящен Афине.
Арес ничего не говорит, камера перебрасывается на Афину, внимательно слушающую отца, затем возвращается к Аресу и Артемиде.
АРТЕМИДА (тихонько смеется):
Когда в прошлом Зена вечно портила твои планы, это было весело. Сейчас это вопрос жизни или смерти, а она всё равно тебя обламывает.
АРЕС (огрызается, громко):
Тебе просто завидно, что ты теряешь последователей быстрее, чем...
ЗЕВС (рявкает):
Арес!
Арес поворачивает голову и видит, что Зевс выглядит разъяренным, а остальные боги испепеляют его взглядами. Арес скашивает глаза на Артемиду - она невинно смотрит на Зевса.
ГЕРМЕС (сердито):
Это смешно! Я здесь страдаю, а ему плевать, потому что у него полно последователей, чтобы выжить!
АРТЕМИДА (ядовито):
Это пока что.
АПОЛЛОН (Гермесу, саркастично):
Ой, только не посылай нас, Гермес.
Он громко смеется над собственной шуткой; Гермес фыркает.
АИД:
В чем-то он прав. (всеобщее внимание сосредоточивается на Аиде) Я провожу всё свое время в заботах о Подземном мире; у меня нет времени целыми днями набирать себе паству.
ГЕРА:
Мы все - семья. Мы должны быть заодно.
АПОЛЛОН (закатывая глаза):
И что, я должен поделиться своими последователями с богом, который летает день-деньской, разнося письма? Не дождетесь.
АФРОДИТА (Аполлону):
Прояви немного сочувствия, популярный ты наш.
АРТЕМИДА (смеется):
Кто бы говорил. Да ты, небось, всех нас переживешь - ты же у нас (передразнивая) богиня лУбви. Эти идиоты смертные...
ЗЕВС (от камеры):
Хватит!
Падает тишина. Камера отодвигается, давая вид всего зала целиком. Персефона вдруг вскрикивает и указывает на что-то.
ПЕРСЕФОНА:
Смотрите!
Камера поворачивается вокруг оси, показывая призрачную фигуру, двигающуюся из коридора в зал. Это Деметра.
ПЕРСЕФОНА (мягко):
Мама.
ДЕМЕТРА (богам):
Вы глупцы. Чем больше вы ссоритесь, тем скорей приближаете свою смерть.
Боги молча смотрят на нее. Персефона начинает плакать.
ДЕМЕТРА:
И тогда вы навечно станете призраками. (с мукой) Ничего не сможете делать... не сможете чувствовать... не сможете являться смертным.
Персефона бежит к ней, но Деметра исчезает.
Ошеломленная тишина нарушается "свистом" и вспышкой света, когда Арес исчезает в эфире.
СМЕНА КАДРА
Зена в поле. Она оглядывается и закатывает глаза.
ЗЕНА:
Ладно, если хочешь играть в неприступность... тем лучше для меня.
Она поворачивается, чтобы уйти, когда у нее за спиной вспыхивает синий свет.
АРЕС (от камеры, с сухим сарказмом):
А я думал, что это я ненавидел эту игру.
Зена оглядывается. Арес стоит позади нее, скрестив руки на груди.
АРЕС:
О чем ты хотела поговорить?
Зена мгновение молчит. Она смотрит вниз, затем поднимает на него глаза.
ЗЕНА:
Как... дела?
АРЕС:
Ты про Сумерки? Я жив, спасибо, что спросила.
ЗЕНА (тихо):
Мне жаль, что это... встало между нами.
АРЕС:
Я этого не просил.
ЗЕНА (резко):
Думаешь, я просила? (от его молчания) Послушай, если моя дочь имеет к этому какое-то отношение, прости. Но если это то, что предназначено...
АРЕС (заканчивает за нее, криво усмехаясь):
... то мы все просто возьмем и умрем.
Напряженная тишина между ними. Зена подступает ближе к нему.
ЗЕНА:
Арес - я знаю, чтобы остаться в живых, тебе нужны последователи. (она дотрагивается до его руки) Я понимаю это. Но...
АРЕС (перебивает ее, ловя рукой ее запястье):
Понимаешь? Деметра всё еще рядом, но она призрак - без тела и сил, не способная никак повлиять на мир или жить в нем. И она останется такой навечно. Мы можем ее видеть, потому что мы - семья... и мы боги. Если это случится со мной, я потеряю всё... (он смотрит на нее и тихо заканчивает) Включая тебя.
Зена смотрит на него, с нежностью и болью. Арес поднимает ее руку и целует, затем отпускает и исчезает прежде, чем Зена успевает хоть что-то сказать. Она молча стоит, грустная, ночь вокруг нее сгущается.
СМЕНА КАДРА
Зена идет по деревне. Стемнело, и деревенская улица освещена лишь парой факелов.
Зена собирается войти в хижину, которую они делят с Габриель на двоих; затем она удивленно останавливается, замечая Еву, идущую под руку с Вирджилом. Он ведет своего коня.
ЗЕНА (удивленно):
Вирджил?
ВИРДЖИЛ:
Привет, Зена.
ЗЕНА:
Что ты здесь делаешь? Всё хорошо?
ВИРДЖИЛ:
Да. Я просто... (он смотрит на Еву, которая отводит взгляд, затем снова на Зену) ... Я просто хотел увидеть Еву.
ЗЕНА (внимательно смотрит на него):
Просто решил заглянуть в гости?
ЕВА (Вирджилу):
Я отведу тебя в мою хижину. Можешь остаться там на ночь... (явно смущенная) в... в свободной комнате. (Зене) Мама, мне как раз нужно поговорить с тобой и Габриель о ситуации с Силейей.
ЗЕНА:
Мы придем.
ВИРДЖИЛ (переводит взгляд с Зены на Еву):
Кажется, я выбрал не самый удачный момент для визита?
Краткая тишина. Затем Ева улыбается ему.
ЕВА (тихо):
Вирджил... всё нормально. Я рада тебе.
Она и Вирджил уходят, Зена стоит, провожая их взглядом.
СМЕНА КАДРА
Королевская хижина. Ева убирает со стола остатки ужина. Входят Зена и Габриель.
ЕВА:
Наконец-то.
ГАБРИЕЛЬ:
Где Вирджил?
ЕВА (улыбается):
Спит в соседней комнате... он устал с дороги.
Ее улыбка исчезает, когда она смотрит на Зену и Габриель, входящих в дом. Габриель садится, Зена остается стоять.
ЕВА:
Что мне теперь делать? Как будто всё и без того не было хуже некуда...
ГАБРИЕЛЬ:
Он любит тебя.
ЕВА:
Да.
ГАБРИЕЛЬ:
А ты...
ЕВА:
Даже если мы сможем как-то оставить прошлое в прошлом - как нам быть с тем фактом, что я - королева амазонок? Если Совет согласится признать его другом племени, я смогу видеть его лишь несколько раз в год, как это указано в законе. Или я могу оставить титул королевы, оставить племя, выйти за Вирджила... как это сделала Эфини, выйдя за Фантоса.
Зена подходит к ней и сочувственно кладет руку ей на плечо.
ЗЕНА:
Ева, я не сомневаюсь, что ты поступишь...
ЕВА (поднимает голову, с бледной улыбкой):
... правильно? (вздыхает) Знать бы еще, что здесь правильно. (она встряхивает головой, словно пытаясь избавиться от этого) Вообще-то, я не собиралась говорить о своих проблемах. Я хотела спросить вас об Эфини.
ГАБРИЕЛЬ (недоуменно):
Что именно?
ЕВА:
У нее был сын - кентавр. Ей ведь как-то удалось оставить его с собой в деревне? Если вы знаете, как она сумела обойти закон, то, может, я смогу использовать это, чтобы помочь...
Она останавливается, замечая печальный взгляд Габриель.
ЕВА (встревоженно):
Что такое?
ГАБРИЕЛЬ (качает головой, бледная как смерть):
Она... она не сумела. (смотрит на Еву, уже уверенней) Он пробыл с ней меньше года. Это было как раз... Я помню, мы с Эфини говорили об этом, и... (она качает головой и замолкает)
[КАДРЫ ИЗ ПРОШЛОГО]
Вид Зены и Габриель у похоронных костров Надежды и Солана, в конце "Материнских инстинктов".
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Габриель сидит в доме, глядя перед собой, словно в трансе. Эфини подходит к ней и трогает ее за плечо.
ЭФИНИ:
Габриель, пойдем со мной. Ты вернешься к амазонкам. Снова будешь среди своих - среди тех, кому ты дорога, кто поймет тебя.
Габриель смотрит на нее, будто не совсем понимая, где она и кто с ней разговаривает.
ГАБРИЕЛЬ (вяло):
Хорошо.
ЭФИНИ:
Я ухожу. Пойдем, соберем твои вещи.
Габриель поднимается и вытирает лицо, выглядя встревоженной.
ГАБРИЕЛЬ:
Где Зенон? Разве он не пойдет с нами?
Эфини на мгновение останавливается, на ее лице появляется печальное выражение.
ЭФИНИ:
Нет, я попрощалась с ним... он останется здесь.
ГАБРИЕЛЬ (удивленная, насколько она вообще способна что-то сейчас чувствовать):
Почему?
ЭФИНИ (вздыхает):
Он мальчик, Габриель. И кентавр. По закону, амазонкам разрешают оставлять мальчиков, только пока их не отнимают от груди. Потом их отправляют к отцам. Мне разрешили оставить Зенона немного дольше, потому что его отец мертв, но уже через полгода мне пришлось отправить его сюда. (она вздыхает) Я не хотела тебе говорить.
ГАБРИЕЛЬ (слегка оцепенело):
Наверное, ты скучаешь по нему...
ЭФИНИ (на секунду выпуская чувства на волю):
Ужасно скучаю. Он, конечно, рядом, и я навещаю его, но... это не то же самое. Иногда он мне снится, а потом я просыпаюсь и не могу уснуть, думаю о нем... (она приходит в норму) Но что я могу сделать? Мы не должны об этом говорить. Мы амазонки - такова наша жизнь, такой она всегда была.
ГАБРИЕЛЬ (рефлексивно кивает и говорит сухим шепотом):
По крайней мере, твой мальчик жив...
ЭФИНИ (с болью обнимает ее):
Мне так жаль, Габриель...
[КОНЕЦ КАДРОВ ИЗ ПРОШЛОГО]
ГАБРИЕЛЬ:
Ей было очень тяжело оставить его. (она вздыхает и инстинктивно кладет руку на свой живот) Не думаю, что она говорила об этом кому-нибудь еще, кроме меня. Как она сказала - амазонки не должны говорить о таких вещах.
Зена внезапно крайне задумчиво смотрит на нее.
ЗЕНА:
А знаешь... возможно, Эфини всё-таки дала нам решение этой проблемы.
ЕВА (озадаченно):
Что ты имеешь в виду?
ГАБРИЕЛЬ (смотрит на Зену, улыбаясь):
Она имеет в виду, что придумала план.
ЗЕНА:
Это лишь идея... которая может не сработать.
ГАБРИЕЛЬ (поддразнивающе):
И она будет мучить нас неизвестностью.
ЕВА:
Ладно, что бы ты ни придумала, надеюсь, это удастся. Потому что если нет, то через неделю Силейю и ее ребенка вышвырнут отсюда.
Они взволнованно переглядываются.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Ева спит в хижине. Она дергается и чуть стонет во сне. Мы медленно приближаемся к ее лицу.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Во сне Евы.
Ева стоит в пустынной местности. На земле лежат сломанные колонны храма, в руинах валяются фрагменты большой каменной статуи женщины с луком и стрелами. Рядом лежит каменная табличка, наполовину разломанная, с надписью на греческом. На экране появляется перевод на английский (а русский идет за кадром): "Славься, Великая Богиня Артемида". Ева оглядывается в жуткой тишине.
Вдруг она слышит звук беседы. Она поворачивает голову и видит маленькую группу амазонок, идущих мимо нее. Они останавливаются перед разрушенным храмом и продолжают говорить низкими голосами, но Ева не может разобрать слов.
Вспыхивает зеленый свет, и перед группой появляется Артемида, но они, кажется, не видят ее, или, по крайней мере, ничем не показывают, что видят. Ева смотрит, как богиня дотрагивается до одной из амазонок; ее рука проходит прямо сквозь тело женщины, та вообще не реагирует.
Артемида вздрагивает и замирает. Она злобно смотрит на свои руки, затем - прямо на Еву, встречаясь с нею взглядами. Они несколько долгих секунд смотрят друг на друга.
АРТЕМИДА:
Мир вокруг нас меняется - но мы не готовы. (пауза) А ты, Ева? Ты готова встретить свою судьбу?
Артемида исчезает - без вспышки света или искр, просто растворяясь в воздухе, словно ее тут и не было. Когда Ева оборачивается, амазонок тоже не видно.
ЕВА (себе):
Мир меняется - амазонки должны измениться. Я знаю это. (шепчет, идя по руинам) Я знаю это.
ГОЛОС (от камеры):
Ева.
Ева поворачивает голову и видит приближающегося к ней Элая. Он одет во всё белое.
ЕВА:
Элай...
ЭЛАЙ:
Не только амазонки должны измениться.
ЕВА (понимая):
Боги?
ЭЛАЙ:
То, что ты только что видела - то, что будет.
ЕВА:
Я знаю. Боги исчезнут.
ЭЛАЙ:
Они все, в свое время. Они больше не смогут влиять на мир, смертные не будут даже слышать и видеть их. Когда люди начнут забывать богов и обратятся верой в Единого Бога - Бога Любви - многие боги исчезнут для всех, кроме них самих. Такова их судьба.
Ева медленно кивает.
ЭЛАЙ:
Но они могут это изменить.
ЕВА:
Они могут это изменить? (недоуменно) Если у них будет паства?
Элай качает головой, затем указывает вперед, и Ева смотрит, куда он указывает.
Руины храма исчезли, вместо них мы видим открытый крутящий портал. В портале мы видим изображение Ареса, оставляющего свое бессмертие, чтобы исцелить Еву и Габриель в "Материнстве". Ева смотрит, как Арес встает и снимает с себя цепи.
АРЕС (в портале):
Я отказался от бессмертия, чтобы спасти их.
Изображение в портале начинает исчезать, и портал исчезает из виду, оставляя пустыню перед Евой. Ева смотрит на Элая.
ЭЛАЙ:
У них есть выбор, Ева.
ЕВА:
Стать смертными?
ЭЛАЙ (кивает):
У всех в этом мире есть выбор, и у богов тоже. Бог Любви никогда не хотел их уничтожить. Они исчезают, потому что теперь их существование зависит от людей, верящих в них - поклоняющихся им. Но если они сделают этот выбор, то они могут оставить бессмертие и прожить полную смертную жизнь. (пауза) Если они откажутся...
Он делает паузу.
ЕВА (заканчивается за него):
... то они исчезнут и проведут вечность как призраки.
ЭЛАЙ:
Да будет так.
Элай ласково целует Еву в лоб. Она закрывает глаза. Когда она открывает их, его уже нет.
СМЕНА КАДРА
Хижина. Ева открывает глаза и садится. Крупный план ее задумчивого лица.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
В большой хижине, старуха сидит в кресле-качалке. У нее длинные седые волосы, она одета в фиолетовое платье. Хижина украшена в амазонском стиле.
Вокруг нее на полу сидят около десяти девочек разного возраста, внимательно ее слушая.
ЖЕНЩИНА:
На людей племени Чертомлик напали варвары с севера.
Камера приближается с ней, а затем всё исчезает:
[КАДРЫ ИЗ ПРОШЛОГО]
Деревню атакует племя варваров. Быстрая смена кадров-изображений убитых мужчин, горящих домов и кричащих в ужасе над телами мужей женщин.
СТАРУХА (голос за кадром):
Всех мужчин племени убили, деревню стёрли с лица земли. Женщины должны были бежать, спасая свои жизни.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Ночь. Женщины Чертомлик собрались вокруг костра. Выступает их предводительница.
ЛИДЕР:
Женщины племени Чертомлик, во славу наших отцов, сыновей, братьев и мужей я объявляю о нашей новой миссии. Мы больше не будем принимать в наше племя мужчин, а посвятим наши жизни помощи другим людям! Пусть имя наше - Чертомлик успокоится с нашими возлюбленными мужами. И да возрадуемся имени, данном нам Атмой. (громче) Отныне мы будем называться амазонками!
[КОНЕЦ КАДРОВ ИЗ ПРОШЛОГО]
Мы снова видим старуху.
СТАРУХА:
И так, из пролитой крови и ужаса резни, родились амазонки.
Камера отодвигается, показывая Еву, стоящую у стены и задумчиво слушающую историю.
СТАРУХА (улыбается):
Ну, хватит на сегодня. Вам пора на тренировку.
Дети встают, негромко переговариваясь.
СТАРУХА:
Надеюсь, вы как следует меня слушали - я скоро проведу конкурс!
ДЕВОЧКИ (разноголосым хором):
Спасибо, Клейта.
Они начинают уходить из хижины, по очереди останавливаясь и склоняя головы перед Евой со словами "Королева". Несколько девочек настороженно смотрят на нее - те самые, которые накануне слушали Фанию.
ЕВА:
Идите.
Когда все дети уходят, Ева поворачивается к старухе.
ЕВА (тепло):
Я очень ценю то, что ты делаешь, Клейта. (пауза) Детям полезно знать свою историю.
Старуха улыбается, вставая со своего кресла-качалки.
КЛЕЙТА:
Спасибо, королева. Я рада, что ты столько внимания уделяешь обучению детей. По нашим традициям, историю юные амазонки должны были учить в первую очередь. Но сейчас... (она вздыхает) было столько войн и столько крови, что мы забываем, что должны оставить послание следующему поколению.
ЕВА (негромко):
Я знаю. (после паузы) Скажи, Клейта - в нашей истории... были исключения из правил... если женщина после незаконной связи с мужчиной родила сына и должна была быть изгнанной из племени?
КЛЕЙТА:
Ты спрашиваешь из-за Силейи.
ЕВА:
Да. (неуверенно) Я не хочу изгонять ее и ее ребенка. Но Совет амазонок... (замолкает) Они так уверены, что то, что они делают, правильно, потому что амазонки жили так сотни лет...
КЛЕЙТА:
Даже если бы Совет изменил решение об изгнании Силейи, ее ребенка придется отдать, как только его отнимут от груди. Ты ведь это понимаешь? (от молчаливого кивка Евы) Где отец ребенка?
ЕВА:
Он мертв.
КЛЕЙТА (пару секунд переваривает это, затем кивает):
Это плохая ситуация. Не знаю, что могу тебе посоветовать, Ева.
Пауза.
ЕВА:
Я слышала, что века спустя отношения амазонок с мужчинами стали гораздо более мирными.
КЛЕЙТА:
А, да. Было время... давным-давно... когда единственный случай, в котором амазонке разрешали лечь с мужчиной, был, если она победила его в сражении или захватила в набеге на деревню. Всё остальное считалось позорным.
ЕВА:
А потом...?
КЛЕЙТА:
Потом королевы амазонок начали понимать, что от такой традиции для племен больше вреда, чем пользы. Нам приходилось быть в состоянии бесконечной войны. Слишком много женщин, стремящихся захватить любовников и продолжить расу амазонок, вместо этого погибли или оказались искалечены, в самом расцвете сил, следуя закону и традиции. И...
Крупный план Евы, увлеченно слушающей.
КЛЕЙТА (продолжает, от камеры):
... всё изменилось. Требование стало просто ритуалом, так что, когда амазонка выбирала мужчину, они должны были скрестить мечи, и он должен был дать себя разоружить, а потом они могли быть вместе...
Камера отодвигается, показывая Клейту, рассказывающую историю Еве.
КЛЕЙТА (продолжает):
... либо наши старейшины заключали договор с близлежащими деревнями о том, чтобы изобразить похищение их мужчин в набеге. (она весело улыбается Еве) Да и сами амазонки наверняка решили, что такие отношения с мужчинами гораздо приятнее. (кладет руку на плечо Еве) Так что, как видишь, моя королева... даже традиции амазонок могут измениться.
Ева задумчиво смотрит на нее.
СМЕНА КАДРА
Климена, с шестом в руке, с криком бросается вперед.
Камера отодвигается, показывая, что она сражается с другой амазонкой-подростком. Затем камера отодвигается еще больше, показывая около двух с половиной десятков девочек-амазонок, занимающихся тренировкой на площадке. Некоторые отрабатывают упражнения с шестом, другие разучивают приемы руками и ногами или раскачиваются на брусьях.
Ева и Саян стоят за пределами площадки, наблюдая за ними.
САЯН:
Нари сказала, у тебя гость. Мужчина. (чуть улыбается Еве)
ЕВА (с тревогой):
Да. Это Вирджил.
САЯН:
Ты знаешь правила...
ЕВА (немного сердито):
Да, знаю. Он не может остаться здесь дольше, чем на три дня, если Совет не выдаст специальное разрешение. Я сомневаюсь, что он задержится дольше. (явно стремясь сменить тему) Вы говорили о Силейе?
САЯН:
Да. Нари и Азила согласны на компромисс.
Ева резко оборачивается, удивленно глядя на Саян.
САЯН (продолжает):
Силейю изгонят на год...
ЕВА:
И?
САЯН:
И ей придется отдать ребенка, тогда она сможет вернуться.
ЕВА (качает головой):
У ее сына нет другой семьи.
САЯН:
Есть приюты...
ЕВА:
Она никогда на это не пойдет.
САЯН:
То есть, ты хочешь, чтобы ей позволили оставить сына - здесь. (после паузы) Это будет означать изменение всего нашего образа жизни.
Ева и Саян долго смотрят друг на друга. Камера поворачивается к Климене, выбивающей шест из рук противницы и гордо поднимающей собственный с криком триумфа.
СМЕНА КАДРА
Дарион вскидывает свой кулак с победоносным криком. Камера отодвигается, показывая, что Дарион и дети из поселения Ланис - мальчики и девочки - играют в огромном поле в мяч.
Камера переходит на Габриель и Вирджила, стоящих на краю поля. На заднем плане виднеются хижины деревни амазонок.
ВИРДЖИЛ (тепло улыбается):
Ого. Поздравляю.
ГАБРИЕЛЬ (хлопает себя по животу и вздыхает):
Как я не стараюсь ослабить, этот наряд становится мне тесноват. Скоро мне придется сменить его на что-то поудобнее.
ВИРДЖИЛ:
Я уверен, ты будешь замечательной матерью. (пауза) Точно такой же, какой ты стала Дариону.
ГАБРИЕЛЬ (с неуверенной улыбкой):
Спасибо. (после паузы) А ты приехал сюда из Афин повидать Еву.
ВИРДЖИЛ:
Да. (пауза) Я люблю ее, Габриель. Я хочу попытаться.
ГАБРИЕЛЬ (вздыхает):
Надеюсь, тебе это удастся. Я знаю, что Еве было очень тяжело, когда... ты ушел.
ВИРДЖИЛ:
В последний раз, когда мы расставались, в Мёзии, она спросила, могу ли я представить, как рассказываю нашим детям, что их мама убила дедушку.
Габриель вздыхает и отводит глаза. От камеры доносятся крики играющих детей - и особенно четко слышится крик Калеба: "Бросай мяч мне!"
ВИРДЖИЛ (продолжает):
Я придумал ответ. Я мог бы сказать нашим детям... что их дедушку убила Ливия, жестокий римский генерал, которой больше нет в живых. И я мог бы сказать им, что это их мать - Ева - убила Ливию. (после паузы) По-твоему, это полная глупость?
ГАБРИЕЛЬ (тронутая):
Нет, по-моему, это звучит прекрасно. (улыбается) Но ты должен сказать это Еве, а не мне.
ВИРДЖИЛ:
Скажу. (вздыхает) Даже если мы с этим решим, она остается королевой амазонок. А это значит... (замолкает)
ГАБРИЕЛЬ (задумчиво смотрит на играющих детей):
Никаких мужчин.
Камера следует за ее взглядом, показывая Дариона, бросающего мяч Алиссе.
ЗЕНА (от камеры):
Вот вы где.
Камера отъезжает, показывая идущую к ним Зену, быстрым и деловитым шагом.
ЗЕНА:
Знаешь, что я придумала ночью, когда мы обсуждали проблему Силейи?
ГАБРИЕЛЬ:
Да?
ЗЕНА:
Это полное сумасшествие, так что должно сработать. (пытливо смотрит на Габриель) Ты как, в настроении для разговора по душам?
ГАБРИЕЛЬ (наполовину шутя):
Надеюсь, что не разучилась это делать.
ВИРДЖИЛ (усмехаясь, Зене):
Могу за нее поручиться.
ГАБРИЕЛЬ (тепло улыбается ему):
Спасибо.
Зена останавливается на секунду, глядя на играющих детей. Калеб останавливается и машет ей; Зена машет в ответ, затем поворачивается к Габриель.
ЗЕНА:
Если это сработает, то и выжившим из Ланиса разрешат здесь остаться. Пойдем, у нас очень мало времени!
Камера показывает сверху играющих детей и возвращающихся в деревню Зену и Габриель.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Деревенская площадь. Полдень. Перед растущими в ряд деревьями имеется большой помост (тот, что мы видели в эпизоде Седьмого Сезона "Новые сестры", где Вария разговаривала с амазонками и Ева обратилась к ним с речью). Амазонки начинают собираться вокруг помоста, негромко переговариваясь, некоторые из них явно недоумевают, по какому случаю собрание.
Ева проходит сквозь толпу к помосту.
Камера проезжает по толпе, и мы видим Фанию; затем камера отъезжает за толпу, показывая стоящего позади всех Вирджила. При виде его некоторые амазонки недовольно ропщат.
Камера показывает Габриель и Ликию, стоящих в толпе с Дарионом. Габриель тихо разговаривает с двумя амазонками - блондинкой лет двадцати пяти и темнокожей брюнеткой лет сорока. Позади них стоит маленькая группа детей и пожилых людей (мужчин и женщин), в том числе, Калеб и Алисса.
Ева поднимается на помост и поворачивается к толпе.
ЕВА:
Я рада, что все вы пришли. Мы начнем встречу, как только прибудет Совет.
Саян, Нари, Азила и другие члены Совета подходят к помосту и поднимаются, занимая там свои места, садятся. Нари и Азила не выглядят довольными или радостными.
ЕВА (Совету):
Спасибо, что пришли. Я знаю, эта встреча была назначена в спешке...
НАРИ (оглядывает толпу, затем обращается к Еве):
Королева Ева. Почему здесь посторонние? Это городское собрание амазонок. Они должны уйти.
ЕВА:
Они наши гости. И это их тоже касается.
АЗИЛА:
Ты предаешь нашу традицию!
Из толпы доносится несколько одобрительных криков: "Да!", "Скажи ей!", "Пусть убираются!", и в то же время несколько голосов кричат: "Нет!" и "Ева права!"
ЕВА:
Неужели наша традиция настолько слаба, что рухнет, если мы позволим прийти на собрание горстке мужчин и мальчиков?
Почти вся толпа разражается криками поддержки.
НАРИ (недовольно):
Ладно, пускай остаются, и перейдем к делу.
Камера снова показывает толпу, возникает новый громкий ропот. Мы видим, что Зена подходит вместе с Силейей, которая держит на руках своего ребенка.
НАРИ (вскакивает на ноги и кричит):
Эту женщину изгнали из племени!
Камера - на Силейю, сжимающуюся в комочек. Зена успокаивающе кладет руку ей на плечо.
ЗЕНА:
Нет, не изгнали. Совет еще должен подтвердить свое решение.
САЯН:
Так и есть. Она имеет право быть здесь.
Камера - на толпу: ропот становится громче.
ЛИКИЯ (выкрикивает):
Правильно!
Камера - снова на помост.
АЗИЛА (тоже встает, сжимая кулаки):
Ты совершенно не уважаешь наш образ жизни!
ЕВА (спокойно):
Я его уважаю, Азила. Но я не могу во всем следовать традициям. Я вижу, что некоторые вещи должны измениться - и чем скорее, тем лучше.
АЗИЛА (садится; с издевкой):
То есть, ты хочешь допустить в племя мужчин, чтобы сама могла оставить при себе своего принца.
ЕВА (игнорируя ее насмешку):
Речь не обо мне, Азила. Речь обо всех нас. Традиция важна - но ее можно изменить. Было время, когда амазонки, если хотели завести детей, должны были победить мужчину мечом или совершить набег на деревню и похитить его. Множество бессмысленных смертей, бессмысленных войн.
Камера - на Клейту, стоящую в толпе.
ЕВА (продолжает, от камеры):
Потом традиция изменилась. Когда мы отдаем дань уважения этой традиции сегодня, это лишь ритуал.
Клейта кивает, улыбаясь.
Толпа согласно бормочет.
ЕВА:
Много веков назад амазонки стали нацией женщин, потому что хотели почтить своих павших мужей, братьев, отцов, сыновей. Ничего не говорилось о том, чтобы ненавидеть всех мужчин. Наши праматери хотели, чтобы мы были людьми, которые помогают тем, кто в этом нуждается. А сейчас, во имя этой традиции, мы отказываем в крове людям, чью деревню разрушили наши же сестры...
На ее словах камера показывает лица выживших жителей Ланиса и лицо Фании, искаженное ненавистью, затем лица амазонок, слушающих Еву.
ЕВА (от камеры):
Во имя этой традиции, мы собираемся изгнать нашу сестру, хорошую амазонку...
Камера - на Силейю и ее ребенка.
ЕВА (продолжает, от камеры):
... за преступную любовь к мужчине в неправильное время и неправильный пол ребенка.
Крупный план Евы.
ЕВА (продолжает):
Во имя этой традиции, мы вынудили нашу королеву...
Камера моментально перебрасывается на Габриель и Дариона.
ЕВА (продолжает, от камеры):
... Габриель сложить полномочия - потому что она не оставила осиротевшего мальчика.
Габриель кивает, с маленькой, задумчивой улыбкой, чуть не плача.
ЕВА (продолжает, от камеры):
Во имя этой традиции - одна из наших самых великих королев, Эфини, должна была жить с разбитым сердцем, потому что она отослала своего единственного сына, кентавра. И во имя этой традиции...
Крупный план Евы.
ЕВА (продолжает):
... мы каждый день разбиваем сердца наших сестер. (глядя на толпу) Скажи им, Анара!
Камера показывает блондинку, стоящую рядом с Габриель. Она колеблется.
ГАБРИЕЛЬ:
Скажи им. Скажи им то же, что сказала мне.
АНАРА:
Ева права. За последние пять лет я оставила троих детей, потому что они были мальчиками. Согласно законам племени, у меня вообще нет детей, потому что я не родила ни одной дочери. (ее голос становится пронзительным, наполненным гневом и болью) Но я тоже мать, я скучаю по своим детям! Я стараюсь не думать о них, но... это не всегда удается. Один из них заболел и умер, когда ему было два года - мне дал знать об этом его отец. (она начинает плакать) Я его ни разу не увидела после того, как отдала. И теперь я боюсь заводить нового ребенка, потому что если это снова будет мальчик, я не выдержу... (она качает головой и замолкает)
Габриель утешающе сжимает ее руку, затем смотрит на темнокожую амазонку.
ГАБРИЕЛЬ (тихо):
Текмесса...?
Текмесса выходит вперед.
ТЕКМЕССА:
Я отдал сына двадцать два года назад. Но когда я отправила его к отцу, он уже был женат, и его жена ждала ребенка. Она не хотела новый рот, который нужно кормить, и его отдали в приют, и он вырос там. Когда я навещала его, он не мог понять, почему я не могу забрать его домой. Он так злился, что я оставила его. (глубоко вздыхает) Сейчас у него уже своя семья, свой ребенок, но не думаю, что мне доведется покачать на руках мою внучку.
По толпе проходит новая волна ропота, становясь всё громче и громче. Другая молодая амазонка, с каштановыми волосами, почти девочка, выходит вперед.
МОЛОДАЯ АМАЗОНКА:
Прошлым летом я отдала моего первенца. Это был мальчик. Иногда я просыпаюсь ночью, и мне кажется, что я слышу его крик. (ее глаза наполняются слезами) Я знаю, что никогда не увижу его. Когда он подрастет, его отец собирается сказать ему, что его мать мертва.
АЗИЛА (от камеры, сильно):
Достаточно!
Камера перекидывается на помост. Азила стоит, ее губы дрожат от гнева, да и всю ее чуть ли не трясет.
АЗИЛА:
Что за балаган вы устроили? Мы амазонки! Да, наши обязанности не легки, но мы стойко и с достоинством их переносим!
САЯН:
Ты говоришь, нужно страдать молча. Возможно, если бы амазонки меньше молчали, что-нибудь изменилось бы быстрее. (она с намеком смотрит на Азилу)
АЗИЛА (расстреливает ее взглядом и рычит):
Да как ты смеешь! (толпе) Собрание закончено! Совет удаляется для тайного обсуждения и принятия решения.
Площадь наполняется криками. Камера проезжает по толпе, показывая кричащих женщин, отчаянно и взволнованно жестикулирующих.
Камера - на Вирджила, улыбающегося и восхищенно смотрящего на Еву; далее - на Габриель, присевшую на корточки, чтобы обнять и поцеловать Дариона; и наконец - на Зену, успокаивающе сжимающую плечо Силейи и гордо смотрящую на Еву.
Камера - на Еву, которая подходит к краю помоста.
ЕВА (перекрикивая шум):
Я хочу сказать еще кое-что. Послушайте меня!
Толпа немного успокаивается.
ЕВА (продолжает):
С самого начала амазонки показали миру пример того, что могут сделать сильные, отважные женщины. Но если сейчас мы примем к себе нескольких мужчин - это не сделает нас менее сильными или менее отважными. Это позволит нам поддержать баланс и уверенность, что присутствие мужчин не угрожает нашему существованию.
Почти вся толпа взрывается в приветственных криках.
ГОЛОС (визжит от камеры):
Нееееееееееееееееет!
Камера быстро перекидывается на Фанию, пробирающуюся сквозь толпу к помосту.
ФАНИЯ:
Вы не видите, что она делает? Она хочет нас уничтожить! Она уже пыталась сделать это прежде - и пытается снова, только иным способом!
ГОЛОСА В ТОЛПЕ:
- - Она права!
- - Не слушайте ее! Она - убийца!
- - Заткнись!
Камера - на Еву, расстроенно смотрящую на толпу.
Фания оглядывается, не обнаруживая горячей поддержки, и снова поворачивается к Еве, гневно рыча.
ФАНИЯ:
Я бросаю тебе вызов! Это мое право!
ЕВА:
У тебя нет этого права. (сильно) Я не стану с тобой драться.
ФАНИЯ:
Будешь!
Она вскакивает на помост и до того, как ее успевают остановить, бросается на Еву. Другие королевы в тревоге вскакивают на ноги. Камера - на Зену, готовую вмешаться, с рукой на рукоятке меча.
Ева делает шаг в сторону, оказываясь позади Фании, и сбивает ее с ног. С криком гнева Фания вскакивает и снова бросается на Еву. Ева хватает Фанию за плечи и движением, напоминающим о ее прошлом Ливии (прием вроде того, что она показывала Варии в "Возвращении домой"), перепрыгивает через Фанию, приземляясь позади нее. Затем она разворачивается и сбивает Фанию с ног, та падает на живот. До того, как она успевает подняться, Азила подскакивает к ней и прижимает к ее затылку меч.
АЗИЛА:
Не двигайся, Фания. Пусть королева Ева и не может пересилить себя и убить тебя, но я могу.
ФАНИЯ (рычит):
Так вперед!
Ева смотрит на них, в конец расстроенная, затем поворачивается к стражницам с копьями, стоящим у помоста.
ЕВА:
Отведите ее в тюрьму.
Стражницы поднимаются на помост. Азила убирает свой меч; стражницы хватают Фанию за руки, заставляя подняться. Фания вырывается, но амазонки крепко держат ее, связывая ее руки, и уводят с помоста. Когда они почти уходят, Фания оборачивается на Еву, которая смотрит ни них решительно, но грустно.
ФАНИЯ:
Ты убийца! Так убей и меня, закончи то, что начала, стерва!
Ева смотрит вниз. Когда Фанию уводят, толпа громко с облегчением выдыхает.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Возле хижины Совета. Зена, Габриель, Дарион, Ликия и Вирджил ждут; несколько других амазонок слоняются рядом.
Ева выходит из хижины, улыбаясь.
ЗЕНА:
Хорошие новости?
ЕВА:
Да. Силейя может остаться здесь, вместе с ребенком. И любой мальчик, у которого нет отца забрать его.
Крупный план Габриель и Ликии, одновременно смотрящих на Дариона. Габриель сжимает губы и чуть кивает, видимо, вспоминая, как ей самой пришлось оставить племя. Ликия кажется тронутой и не уверенной, как нужно реагировать.
ЕВА (продолжает от камеры):
В конечном счете, мы перекроим все правила.
Камера отступает, чтобы показать всю группу.
ЕВА (продолжает):
И всем, выжившим из Ланиса, тоже разрешено остаться.
ГАБРИЕЛЬ:
Тебе удалось это сделать.
ВИРДЖИЛ:
Я знал, что ты справишься.
ЕВА:
Мы справились. (Габриель) Если бы ты и Зена не посоветовали мне поговорить с некоторыми амазонками и убедить их выступить на собрании...
ЗЕНА:
Иногда, чтобы все смогли увидеть несправедливость, достаточно всего пары выступлений. (с любопытством смотрит на Еву) Азила тоже отдала сына?
ЕВА (кивает):
Да, десять лет назад. Но - она всегда твердо чтила традиции. До сих пор.
Зена заглядывает через плечо Евы, видимо, что-то замечая. Камера показывает Азилу, выходящую из хижины. Она выглядит успокоившейся.
АЗИЛА (неохотно):
Отца моего сына две зимы назад убили разбойники. Я узнала от деревенской старосты. (вздыхает) Она сказала, что Микон - это мой мальчик - не смог ужиться в приемной семье, и что... (ее голос почти ломается, но она берет себя в руки) он постоянно всем говорил, что его мать - амазонка и что однажды она вернется за ним, и всё уладится. (она горько смеется) Я, конечно, ничего не могла сделать. Может, теперь смогу. (Еве) Наверное, мне надо тебя поблагодарить. (Зене и Габриель) И вас обеих, потому что что-то мне подсказывает, вы приложили к этому руку.
ЗЕНА (кладет руки на плечи Еве и Габриель):
Нет, нет, все заслуги - исключительно Евы и Габриель.
ГАБРИЕЛЬ:
Только Евы. (улыбается) Это ведь она выступила перед толпой и всё провернула. Ты молодец, Ева. Я пойду, поговорю с Силейей. (Дариону) Хочешь увидеть ребенка Силейи?
ДАРИОН (восторженно):
Еще бы! (Ликии, которая стоит, погрузившись в свои мысли) Ликия, пойдем с нами!
Ликия кажется сомневающейся, но Дарион дергает ее за руку, и она следует за ним. Габриель, Ликия и Дарион уходят, из хижины выходят остальные члены Совета. Саян улыбается, как и некоторые другие; несколько, в том числе, Нари, кажутся слегка ошеломленными.
САЯН (Еве):
Ты это сделала. (улыбается) На это раз всё закончилось хорошо.
От камеры слышится крик. Ева в тревоге оборачивается.
ЕВА:
Теперь-то что?
Подбегает Антиопа, тяжело дыша и выглядя обеспокоенной.
АНТИОПА:
Королева Ева...
Зена, Ева, Саян и Вирджил обмениваются встревоженными взглядами.
САЯН:
Что случилось?
СМЕНА КАДРА
Зена, Ева, Саян и Антиопа стоят у тюремной хижины, глядя в открытую дверь. Ноги Фании болтаются в воздухе, видимые нам снаружи.
АНТИОПА:
Она сказала, что лучше бы ее повесили с Андромахой, чем она будет жить под твоим правлением. (вздыхает) Кажется, она говорила - буквально.
Пораженная, Ева прислоняется к плечу Зены. С болью во взгляде Зена обнимает ее одной рукой.
ЗЕНА:
Ева... нельзя спасти всех. Ты сделала всё, что могла.
Ева выпрямляется.
ЕВА:
Снимите ее. Мятежница или нет, ее похоронят, как подобает амазонке.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Общий вид Габриель и Дариона, разговаривающих с Силейей, которая сидит на скамье перед своим домом, с ребенком на руках; Ликия стоит рядом, глядя в сторону. Дарион дотрагивается до ручки ребенка, и Силейя улыбается ему. Она поворачивается к Габриель и говорит что-то, вероятно "Спасибо".
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Габриель, Ликия и Дарион идут по деревенской улице. Габриель задумчиво смотрит на Дариона и Ликию, явно борясь с собой. Наконец она говорит.
ГАБРИЕЛЬ:
Дарион, ты знаешь... теперь, когда правила изменились - ты можешь остаться здесь, в деревне, с сестрой. К тебе не будут относиться как-то не так.
Ликия в шоке смотрит на нее и останавливается. Точнее, останавливаются все трое. Дарион смотрит на Габриель, его лицо полно страхов.
ДАРИОН (мрачно):
Всё ясно.
ГАБРИЕЛЬ (озадаченно):
Что именно... ясно?
ДАРИОН:
У тебя теперь будет свой ребенок... Я тебе больше не нужен.
Ликия сжимает губы и смотрит в сторону. Габриель, с болью на лице, наклоняется обнять Дариона.
ГАБРИЕЛЬ (едва сдерживая слезы):
Не говори так. Я не могла бы любить тебя сильнее, будь ты моим родным сыном. Мы - семья, и ничто никогда этого не изменит. Я просто... я думала, что ты хочешь остаться со своей сестрой и...
ДАРИОН:
Я хочу пойти с тобой.
Ликия кивает и снова отводит глаза. Габриель целует Дариона, явно тронутая, затем встает и поворачивается к Ликии.
ГАБРИЕЛЬ:
Ликия, я...
ЛИКИЯ (нейтральным голосом):
Да ладно. Я знаю, ты будешь хорошо о нем заботиться.
Дарион смотрит на нее, видимо, понимая, что задел самолюбие сестры. Он подходит к ней и дергает ее за руку.
ДАРИОН:
Эй. Я буду часто заглядывать к тебе в гости. Я обещаю. (Габриель) Ведь теперь всё будет хорошо, правда?
ГАБРИЕЛЬ (улыбается сквозь слезы):
Правда.
ЛИКИЯ (медленно кивает):
Да, пожалуй.
Она награждает Габриель совершенно не дружелюбным взглядом. Габриель смотрит на нее, затем - на Дариона. Крупный план лица Габриель; она кажется разрывающейся между чувством облегчения, что Дарион останется с ней, и вины, что он предпочел ее своей сестре.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Вечер. Похоронный костер ярко горит в центре деревни амазонок. Амазонки стоят вокруг, Ева стоит рядом с Зеной, Габриель, Клименой, Ликией и Антиопой. Они мрачно смотрят на костер. На заднем плане слышится траурная песнь амазонок.
РАСТВОРЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Позже, этим же вечером. Огонь похоронного костра догорает, почти все амазонки разошлись. Ева поворачивается и собирается уйти, Зена и Габриель вместе с нею.
ЗЕНА:
Ева - это не твоя вина. Фания жила прошлым и никак не могла из него выбраться. Она сама это выбрала. Ты хорошая королева - и то, что ты сделала сегодня, даст амазонкам лучшее будущее.
Ева останавливается и задумчиво смотрит на нее.
ЕВА:
Надеюсь, ты права, мама. (вздыхает) Я, ээ... мне нужно еще кое с кем поговорить. Я вас потом разыщу.
Она уходит быстрым шагом. Зена и Габриель с любопытством смотрят ей вслед.
ГАБРИЕЛЬ (чуть усмехается):
Полагаю, они с Вирджилом наконец-то всё уладят между собой.
ЗЕНА:
Самое время.
СМЕНА КАДРА
Ева идет по полю, где Зена прежде разговаривала с Аресом. Глубокая ночь, поле освещается только луной. Ева останавливается и смотрит вокруг.
ЕВА:
Арес.
Никакого ответа. После краткой паузы Ева говорит громче.
ЕВА:
Арес. Я должна поговорить с тобой. Это важно. (пауза) Это вопрос жизни и смерти.
После паузы возникает вспышка синего света, и перед Евой появляется Арес.
АРЕС (подозрительно оглядывает ее):
Так, что-то новенькое.
Ева выпрямляет спину, явно испытывая существенное неудобство.
АРЕС (продолжает):
Ну что? О чьей жизни и смерти будем говорить?
ЕВА:
О твоей. И других богов.
АРЕС (понимая, о чем речь; становясь крайне серьезным):
Сумерки.
ЕВА:
Во сне ко мне пришел Элай.
Камера показывает Ареса, чуть вздрагивающего при упоминании Элая.
ЕВА (от камеры):
Он сказал мне о судьбе Олимпийских богов.
Арес смотрит на нее, в нервном ожидании.
Камера возвращается к Еве.
ЕВА:
Вы теряете последователей - вы слабеете, а затем умрёте. Потом вы останетесь в этом мире, как призраки, бестелесные, не способные заставить смертных видеть или слышать вас.
АРЕС (фыркает):
Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Это уже произошло с Деметрой.
ЕВА:
Элай сказал мне еще кое-что. (пауза) У всех вас есть выбор.
АРЕС:
И что это за выбор?
ЕВА (тихо):
Выбор, который ты уже однажды сделал.
АРЕС (понимая):
Стать смертными.
ЕВА (кивает):
Если вы станете смертными, Сумерки не скажутся на вас, вы сможете прожить свою остальную жизнь.
АРЕС (качает головой):
Стать смертными. (горько посмеивается) Не уверен, что моя семейка хорошо это воспримет. Сколько у нас времени?
ЕВА:
Я не знаю. На вашем месте, я бы не стала ждать слишком долго.
Краткая пауза.
АРЕС (с любопытством):
А почему ты говоришь мне это?
Ева мгновение размышляет.
ЕВА:
Потому что боги Олимпа должны иметь возможность сделать свободный выбор. Элай хотел, чтобы у вас был шанс и... он был прав. Теперь вам решать. (она мгновение колеблется) И еще... Ты отказался от бессмертия, чтобы спасти мне жизнь. Я знаю, ты сделал это ради мамы. Так что... я обязана вам обоим.
Она поворачивается и уходит. Арес остается стоять в поле, сложив руки на груди, с задумчивым и мрачным выражением лица.
НАЛОЖЕНИЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ
Вид Зены и Евы, сидящих вместе в амазонской хижине, освященной горящими свечами. Зена обнимает Еву, Ева кладет голову на плечо матери.
КОНЕЦ
[Команда Шипперских Сезонов хочет выразить благодарность Афинской Академии Естественных Наук за щедрый грант на исследование брачных привычек амазонок.]
